«Малейший прирост мышц моментально отражается на технике прыжка». Большое интервью тренера по ОФП из группы Мозер

«Малейший прирост мышц моментально отражается на технике прыжка». Большое интервью тренера по ОФП из группы Мозер
Виталий Москаленко с Татьяной Волосожар и Максимом Траньковым / Фото: © Личный архив Виталия Москаленко
Исчерпывающий гид по фигурному катанию от Виталия Москаленко.

Виталий Москаленко, в прошлом легкоатлет и участник Олимпиады-2004, последние восемь лет работает тренером по ОФП (общефизической подготовке. — «Матч ТВ») в группе Нины Мозер. К фигуристам его пригласили целенаправленно для Татьяны Волосожар — Максима Транькова в 2012 году, и уже спустя два года спортсмены стали двукратными олимпийскими чемпионами.

Другие известные ученики Москаленко: Ксения Столбова — Федор Климов, Вера Базарова — Юрий Ларионов, Евгения Тарасова — Владимир Морозов, Наталья Забияко — Александр Энберт.

Из этого интервью вы узнаете:

  • Можно ли быть топ-фигуристом, не занимаясь общефизической подготовкой
  • Как получается иллюзия легкости катания
  • Что будет с четверными прыжками в женском одиночном, если поднять минимальный возраст выступления на взрослом уровне
  • Почему российские одиночники проигрывают американцам и японцам
  • Как меняется мотивация спортсменов в преддверии Олимпиады
  • Почему спортсмены молчат о своих травмах, а тренеры им не верят
  • Реально ли вообще снизить количество травм
  • Какое конкурентное преимущество дает знание психологии, и почему им так мало пользуются в России
Виталий Москаленко с Татьяной Волосожар и Максимом Траньковым / Фото: © Личный архив Виталия Москаленко

«Я всегда говорю своим спортсменам — тренировка длится целый день, она не заканчивается с выходом из зала или со льда»

— Виталий, для начала давайте проясним, что дает фигуристам общефизическая подготовка. Популярное мнение — выносливость, способность не «умирать» к концу проката. Правильно?

— Если углубляться, есть специальная подготовка, даже не физическая, а функциональная. Основная работа все же ведется на льду — в определенное время спортсмены катают свою программу друг за другом. Есть небольшой перерыв между прогонами, а потом они опять едут программу. То есть отдохнуть еще не успели, как снова нужно выполнять. Тем самым нарабатывается специальная выносливость.

— В чем тогда смысл ОФП?

— В обретении межмышечной координации. Когда много движений, когда работает весь корпус, наш организм должен контролировать все мышцы. Только так достигается красота и легкость катания. Еще ОФП дает силу. Если посмотреть на парников, ту же Татьяну Волосожар, у нее каждая мышца видна — на спине, на ногах, на руках. Все прорисовано. Она как струна.

Есть культура движения — ровная спина, красивая работа рук. Кто-то сутулится, привык кататься, смотря в пол, а на соревнованиях надо смотреть на судей и зрителей. Когда голова наклонена вниз, корпус тоже тянется вниз, а это уже некрасиво.

Посмотрите на гимнасток. Они до 80 лет ходят с прямой спиной, уже будучи бабушками, как девочки, — привычка. Нужно заставлять мозг следить за культурой движения в любых упражнениях. Потом вы перестанете это замечать, а смотреться все будет на уровень выше. Тот, кто это слышит и принимает, часто и становится лучшим спортсменом.

— Можно ли быть топ-фигуристом и не заниматься в зале?

— В парном катании невозможно, это я говорю ответственно. Когда ко мне приходят иностранцы без ОФП, это и по результатам видно, и как они на льду смотрятся. Им поначалу очень тяжело, они просто не приспособлены к таким нагрузкам. Мои ребята уже привыкли — у них после льда ОФП, помимо этого хореография, на льду могут быть дополнительные тренировки по прыжкам. А если мы на сборе, то они целый день занимаются.

Если брать ОФП в контексте одиночников, тут неоднозначно. Скажу просто свое мнение. Скорее всего, многие не делают ОФП в этом возрасте, так как тренер боится, что у них что-то нарушится. Девочки маленькие, они только развиваются, и лучше не вмешиваться в это развитие. Большое количество гормонов поступает в кровь, организм растет, и результат растет с каждым днем. Кто-то талантлив от природы, он способен легко прыгать, в том числе четверные. И тогда можно не вмешиваться, а лишь немного помогать.

А кто-то по причинам другого пути развития и конституции тела не может прыгать, и тогда с ним надо заниматься.

Я сейчас много работаю с одиночниками, обычно все приходят за прыжками. Эта гонка за четверными… Если девочки не прыгают даже тройные, они плачут, переживают…

— …потому что без тройных им можно завершать карьеру.

— Да, потому что сверстницы уже с четверными, а кто-то без тройного.

При этом они необязательно физически слабые. Многое зависит от того, у кого дети начали тренироваться. Если тренер не поставил технику прыжка, не объяснил, как нужно работать ногами, толкаться, — естественно, ребенок и не толкается. Хотя есть дети, которых даже обучать не надо, они сами толкаются правильно. Здесь очень много нюансов, поэтому нельзя сказать, что всем поголовно нужно ОФП или никому не нужно ОФП. Талант тренера заключается в том, чтобы найти ключ к каждому ребенку.

— Возможно ли это в условиях большой группы в спортшколе в принципе?

— Когда большой поток и есть из чего выбрать, конечно, тренер не будет думать: «Я поработаю над этим, и спортсмен будет прыгать». Если здесь и сейчас есть другой хороший материал — его возьмут. В группе образуется конкуренция, все друг на друга смотрят. В этой конкуренции рождаются звезды. Может, им и не нужно давать много нагрузок по ОФП в этом возрасте. Они сами справляются.

При этом можно на ребенке сегодня поставить крест, а он через 2-3 года обгонит того, кто раньше показывал результаты лучше.

Бывает и иначе. Допустим, девочка в 15 лет прыгает четверные. А через 2-3 года, когда начнется пубертатный период, прыгать перестанет — вырастет, на время потеряет координацию движений.

Очень многое зависит от того, как даешь нагрузку. Если возникает малейший прирост мышц, это моментально отражается на технике прыжка и других элементов. Нужно время, чтобы привыкнуть.

— Напрашивается пример. Александра Трусова по ходу сезона сильно выросла и визуально прибавила в мышечной массе. Могло ли это сказаться на том, что она перестала стабильно приземлять четверные?

— Да, она растет. И я с этим часто сталкивался. Так у нас получилось с парой Федорова — Мирошкин. Пока Лина была маленькая, у нее все получалось. А когда начала расти и нужно было делать серьезные элементы, они уже недотягивали ввиду физических кондиций. От Лины требовались прыжки, но на тот момент она не могла как следует толкаться, поэтому прыжков не было. Пара распалась, потому что все старания не приводили к результату.

У меня как тренера есть видение и чуйка. Я, можно сказать, родился в спорте, я здесь всю жизнь. Вижу, кто как работает, и опытным взглядом понимаю, на что человек способен как тренер. Кто-то форсирует события, чтобы раньше получить результат. Сейчас многие к этому стремятся — успеть выиграть. Не то чтобы это плохо, просто тогда перестаешь обращать внимание на важные вещи, не даешь ребенку время созреть.

— Поднятие возрастной планки выступления по взрослым как повлияло бы на ситуацию?

— Если поднять возраст, со временем девочки, которые прыгают в 15 лет четверные, будут прыгать их и в 18 лет. Произойдет адаптация организма к этому весу, росту, центру тяжести. Чтобы прыжки вернулись, нужно, может, год потратить на это. А времени нет — как только ты перестал прыгать, ты потерял место.

Александра Трусова / Фото: © РИА Новости / Александр Вильф

«Многие тренеры думают, что если каждый день давать прыжки, дети четверные крутить начнут»

— Тренировки мальчиков и девочек отличаются?

— До 12 лет девочки развиваются быстрее, чем мальчики. Доходит до смешного: девочки иногда берут блин 5 кг, а мальчикам тяжело. А после первого полового созревания мальчики начинают догонять и опережать. Тренировки разные, от физиологии действительно многое зависит.

— Есть ли разница в нагрузке у юниоров и взрослых?

— Со взрослыми работа идет более аккуратная. Ответственные старты один за другим, и главное — не навредить. Когда я с ними долго работаю, уже знаю, сколько времени им нужно для восстановления от той или иной нагрузки. Стараюсь всегда узнавать, чем занимались на льду, чтобы я мог скорректировать свою нагрузку «на земле». Чтобы не получалась каша — они, например, напрыгались, пришли ко мне, а я им снова прыжки даю. Часто бывает, что у меня запланирована одна работа, а они приходят со льда уставшие. Тогда я меняю план тренировки и провожу ее облегченной, чтобы завтра спортсмены смогли выйти в лучшем состоянии.

С молодыми по-другому. Они быстрее восстанавливаются. И если даже ко мне пришли уставшие, а я им дам нагрузку по плану, они ее переварят, выспятся ночью и утром придут снова свежие.

Но главное — качество нагрузки. Можно дать мало, но она принесет больше пользы. Юниоры вообще часто выполняют упражнения как попало.

— Баланс между упражнениями на разные группы мышц должен быть?

— Если ты даешь прыжки сегодня, завтра к ним вообще подходить не должен — иначе организм просто не успеет усвоить пройденное.

У меня занимается девочка, которая прыгает каждый день. Я родителям сказал — ну это же неправильно. По уму нужно хотя бы 48 часов, чтобы организм принял нагрузку. А от нее требуют — давай по плану, все прыгают, кроме тебя. Многие тренеры думают, что если каждый день давать прыжки, дети четверные крутить начнут. Но это не так. Прыжки 2 раза в неделю лучше, чем ежедневное повторение.

У нас часто тренеры неграмотные, малообразованные. И спортсменов потом приходится переучивать технике прыжка, катания. Может, кто-то на меня обидится, но это правда.

Даже физиологию и ту не все знают. Дают детям до 12 лет какие-то безумные упражнения, хотя им нужно работать только с собственным весом, чтобы укреплять связки.

— Как можно исправить проблему неграмотности детских тренеров?

— Хотя бы желать развиваться. Я себя идеалом не считаю, но стараюсь ходить на все курсы повышения квалификации, на которые зовут.

— На тренировках обычно много рутинной работы. Как мотивировать спортсменов на ее качественное выполнение?

— Нужно создать условия, чтобы им было интересно. Я же часто ездил в «Сириус» (образовательный центр в Сочи. — «Матч ТВ»), работал с детьми. Если, например, поставить двоих в пару и дать упражнение в игровой форме, то каждый по отдельности будет делать его на 50 процентов. А в паре — на 100 процентов. Потому что возникает конкуренция, никто не хочет показать, что он слабее. Такой вот хитрый ход.

Они любят работать с предметами — петлями TRX, бодибарами, фитнес-мячами. Когда подбираешь такую тренировку — все работают с удовольствием. Но бывает и нудная необходимая работа — статическая. Когда без движения напрягаешь определенные группы мышц. Статику даже взрослые не любят. Через такое надо проходить, пусть даже это до зевоты скучно.

Сегодня солнце есть, настроение хорошее, спортсмен пришел на тренировку и все выполнил. Завтра тучи, состояние подавленное, спать охота, а тут пахать надо. Каждый день я выбираю тактику в зависимости от их состояния и наших целей. Иногда надо переломить себя и отработать максимум, даже если сил нет. Иногда — по-другому.

— Проблемы с дисциплиной на тренировках бывают?

— В России — да. У нас спорт на государственном обеспечении, и спортсмены не всегда относятся к этому ответственно. Если кто-то ко мне пришел лениться — я не держу, иди, посиди в коридоре.

В Америке фигурист знает, что за него платят деньги родители, или даже сам за себя платит, и его мотивация выше. Они заглядывают тебе в рот буквально. С полной отдачей трудятся. Они очень уважительно относятся к специалистам. Для наших молодых спортсменов как будто не существует авторитета специалистов. Приходится каждый раз еще заниматься воспитанием.

Почему, например, наши одиночники проигрывают американцам или японцам. Посмотрите, как в плане мотивации и отдачи те работают. Я всегда говорю своим спортсменам — тренировка длится целый день, она не заканчивается с выходом из зала или со льда. И речь не о том, чтобы весь день прыгать или приседать. Нужно просто осознавать все, что ты делаешь. Проанализировать, что и как сделано, понять, над чем предстоит работать дальше. Взять книжки по психологии или мотивационные, читать, развиваться. Если не развиваетесь вы, развивается другой, и он вас в итоге обыграет.

Чем старше становятся фигуристы, тем больше к ним приходит осознание, для чего это все нужно. Сначала катаются как есть, и им кажется, что ничего больше и не надо. А потом чувствуют разницу между своей формой до ОФП и после ОФП. И приходят сами, говорят — нам надо, давайте. Вот это бальзам на душу тренера.

Юзуру Ханю, Натан Чен и Винсент Чжоу / Фото: © Kenjiro Matsuo / AFLO / Global Look Press

«Можно накачать тело, делать на тренировках пятерные выбросы, но если ты как пилот головой слабый, болид к первому месту не приведешь»

— Как соотносятся тренировочный план и соревновательный график?

— Во время подготовительного периода к сезону мышечная масса всегда нарастает. Мы даем нагрузку спортсмену, будто вкладываем деньги в банк, чтобы получить дивиденды. Потом по ходу сезона мышечная масса уходит, спортсмен приходит к своему соревновательному весу и показывает тот результат, которого от него добивались.

За неделю до старта мы обычно прекращаем тренировки в зале, потому что спортсмен начинает восстанавливаться от нагрузки и приходить в пиковую форму. Сложность в том, что старт не один в сезоне, их много. Есть главный — к нему нужно быть в лучшей форме. Все остальные — волнообразный путь подхода к пику.

— Реально ли взять нового спортсмена и быстро улучшить его физические характеристики?

— На каждую новую пару нужно время. Был у меня, к сожалению, отрицательный опыт. Танцоры, которые сейчас чемпионат Европы выиграли (Синицина — Кацалапов. — «Матч ТВ»). Меня отправили с ними на сбор в Сочи поработать. Говорю им: я вас не знаю, пока не чувствую, поэтому давайте начнем потихоньку, а там посмотрим. В результате на второй-третий день у партнера обостряется старая травма. У него же на одно плечо была операция, мы его и не трогали, делали на другое плечо, а с ним, оказывается, такая же проблема. А я-то этого не знал. В этом плане опасно брать новых спортсменов.

Сбор, в общем, пошел не по тому руслу. Прошли его кое-как и больше потом не встречались. Хотя я предупреждал всех с самого начала.

Спортсмены должны все рассказывать тренеру, особенно новому. Травмы были? Говорите сразу какие. Я столько лет в спорте, что знаю, как восстанавливать травмы. Если понимаю, что что-то болит, строю тренировки так, чтобы проблему решить и даже укрепить слабое место.

— Может, они просто привыкли молчать про свои травмы? Чтобы не было проблем, все предпочитают казаться здоровыми.

— Привыкли. Иногда придут к тренеру с жалобой на боль, а он отправит — иди работай. Когда так раз-два происходит, ситуация ухудшается и приводит к реальной травме. Тренер начинает причитать: «Ну вот, где ж твои глаза были, почему молчал!» Но тренера тоже можно понять. Бывают и халявщики — те, кто злоупотребляет доверием.

— В идеальном мире спорта вопросы здоровья должны быть зоной общей ответственности?

— Да. Тренер — человек, который должен не лечить травму, а предупреждать ее. Видеть на несколько шагов наперед. Лучше день-два отдохнуть, если правда что-то болит, а потом продолжать работать. Но многие думают: зачем пропускать, каждый день на счету, перетерпим. Но лучше пропустить два дня, чем 3 недели.

Если бы спортсмены после каждой тренировки регулярно уделяли себе 10-15 минут потянуться, побегать и замяться, их травмы снизились бы на 70-80%. Но они это пропускают мимо ушей, приходится напоминать.

Нам в легкой атлетике тоже так говорили. И вот ты однажды решаешь попробовать, какое-то время соблюдаешь это правило и замечаешь потом, что травм реально нет. Были, а сейчас — нет. В этот момент самое главное не расслабиться. Если травм нет — значит, ты что-то делаешь правильно, продолжай.

Виталий Москаленко, Вера Базарова, Юрий Ларион, Ксения Столбова и Фёдор Климов / Фото: © Личный архив Виталия Москаленко 

— По мере приближения к Олимпиаде характер вашей работы как-то меняется?

— Когда впереди Олимпийские игры, мне всегда было очень легко и интересно работать. Не приходилось никого уговаривать и заставлять. Какую бы задачу я им не ставил, они все выполняли безукоризненно. Когда-то получалось работать индивидуально с парой, когда-то — всем вместе, и такая тренировка была как соревнования: кто сделает лучше, больше, дальше.

Люди не знают кухни, что происходит со спортсменами, когда они готовятся на большие старты. Например, Таня Волосожар перед Олимпиадой получила травму, подвернула ногу. Это было за 2 недели до Игр на выбросе. Она приходила ко мне на тренировки, и мы закачивали стопу. На сборах в Краснодаре еще думали, сможет она вообще прыгать или нет. Таня как человек очень мужественная, любое испытание пройдет. Сколько было травм… и порезы, и ушибы, и чего только не было. Эту травму тоже залечили, ногу затейпировали, и она выступила безукоризненно. Даже намека не было на то, что у нее что-то болит.

— Вы с такой теплотой говорите о Волосожар — Транькове. Они для вас, наверное, навсегда останутся особенной парой?

— Это моя первая пара, плюс я с ними проработал 4 года — дольше всех. Сложились хорошие теплые отношения. Когда встречаемся, с удовольствием общаемся.

— Многие фигуристы сборной каждые выходные проводят в бане. Что она им дает?

— Баня — один из восстановительных приемов, наряду с массажем и неспешным плаванием. Молочная кислота из мышц с потом выходит, кровь по капиллярам легче идет. Плюс это переключает голову. Отдых вообще должен быть активным. Если отдыхать лежа на кровати — ты не восстановишься, а устанешь еще больше.

— Можно ли быстро набрать форму после отдыха?

— Первую неделю после отдыха нужно работать только в зале, чтобы тренер по ОФП грамотно подготовил связки. Затем уже можно выпускать спортсменов на лед и делать выбросы, прыжки.

Распространенная ошибка многих тренеров — сразу дать большую нагрузку. Через 2 дня все приходят перемотанные — плечо, локоть, колено, спина. Потому что связки после отдыха расслаблены и не готовы, а при этом страдают первыми: мышца напрягается, она на прикреплении связок начинает дергать. Усилия большие, а связка еще слабая. В этом месте возникает воспаление.

Я просто вижу это не в одном фигурном катании. Посмотрите гандбол, баскетбол. Они все в тейпах не только потому, что высокие и с большим весом, а потому, что не уделяют внимание подготовительной работе.

— Мне показалось, что вы много внимания уделяете психологической составляющей подготовки. Я права?

— Психология и физиология тесно связаны. На одной силе даже в спорте далеко не уедешь. У кого-то, например, перед стартом мандраж такой, что лицо бледное, губы синие. Человеку банально страшно, капилляры зажимаются, проходимость в мышцах ниже, кислород до клеток доставляется хуже. Результат обычно бывает плачевный. Над этим тоже нужно работать. Успех наполовину зависит от психологического состояния.

Спрашиваю: чего ты больше всего боишься, когда идешь на старт? «Я боюсь не прыгнуть.» А почему ты вообще об этом думаешь? Ты должен быть уверен, что прыгнешь. Если идешь с таким посылом, сделаешь прыжок. А если боишься — обязательно не прыгнешь.

Олимпийскими чемпионами становятся только те, кто работает и над физикой, и над психологией. Я сравниваю это с «Формулой-1». Машина может быть самой лучшей, но если пилот неграмотный, он первым не приедет. Так и тут: можно накачать тело, делать на тренировках пятерные выбросы, но если ты как пилот головой слабый, болид к первому месту не приведешь.

Еще один секрет, если можно так сказать, — психологическая работа с соперником. Пример из легкой атлетики, когда приходишь на сектор, проведя определенную подготовительную работу, и морально воздействуешь на соперников. Я часто рассказываю это своим ученикам, они слушают с большими глазами и открытым ртом — неужели так можно сделать? Можно. Воздействуя на другого, ты подавляешь его волю. Даже если твой противник сильнее тебя, он начнет сомневаться в себе, когда увидит твою уверенность. Подумает — ого, вот это стержень.

На Западе эта практика очень распространена. У нас — редкость, так не принято на уровне системы, потому что многие тренеры сами этого не знают. С пониманием психологии результаты были бы выше. И без всякого допинга.

Досье «Матч ТВ»

  • Виталий Москаленко родился 31 июля 1974 года в Ашхабаде
  • С 6 лет начал заниматься легкой атлетикой у Тер-Аванесова Евгения Михайловича
  • Дисциплины: тройной прыжок, прыжок в длину. Мастер спорта международного класса
  • В 1997 году переехал в Москву вместе с тренером, в 1999-м впервые стал чемпионом России
  • В 2003 году отобрался на чемпионат мира, в 2004-м — на Олимпийские игры
  • В 2006 году завершил карьеру, начав работать тренером по легкой атлетике. Несколько человек под его руководством получили звание мастера спорта
  • В 2012 году Виталия пригласили поработать с фигуристами Татьяной Волосожар — Максимом Траньковым
  • Главной целью совместной работы была Олимпиада в Сочи, где Волосожар — Траньков в итоге стали двукратными олимпийскими чемпионами
  • С 2012 года и по настоящее время Виталий Москаленко работает тренером по общефизической подготовке в группе Нины Мозер

* Соцсеть, признанная в России экстремистской