Никита Михайлов — хореограф с невероятной производительностью труда. Он ставит программы действующим фигуристам и при этом востребован в ледовых шоу. Например, прямо сейчас работает над «Спящей красавицей» с Татьяной Навкой и Алиной Загитовой в главных ролях.
Редкий турнир обходится без участия фигуристов с его постановками, редкое российское шоу — без его идей. «Матч ТВ» узнал, как не умеющий соревноваться одиночник превратился в популярного профессионального хореографа.
Из этого интервью вы узнаете:
- Зачем хореографы слушают музыку по пять часов в день
- Почему музыка на заказ для фигуристов может стать реальностью
- Как создать образ опаздывающего на поезд пассажира
- Что общего у Александра Самарина с военным
- В чем плюс эмоциональности женщины-тренера
- Нужно ли повторять на льду 32 балетных фуэте
Кто такой Никита Михайлов:
- Участник 8 чемпионатов России
- Призёр Юношеских Олимпийских Игр 2005, призёр Первенства России 2008 года
- В разное время тренировался под руководством Марины Кудрявцевой, Светланы Соколовской, Нины Мозер, Елены Буяновой, Алексея Мишина и Виктории Буцаевой
- Постановщик программ Александра Самарина, Марии Сотсковой и других топовых фигуристов; работал как хореограф со всеми продюсерами ледовых шоу в России
- Недавно сдал экзамен на технического специалиста, скоро начнет судить на региональных стартах
«Если популярность нашего спорта продолжит расти, композиторы начнут специально писать музыку для фигуристов»
— Вы завершили спортивную карьеру по меркам мужского одиночного катания довольно рано. Почему?
— Главная причина: я не умел соревноваться. Умел и любил тренироваться, пахал, делал квады и аксели. Но на соревнованиях перед публикой меня все время «выключало». Даже когда катался хорошо, судьи придерживали оценки, потому что знали, что я нестабилен, и следующий старт может быть мимо. Не было рейтинга и репутации. Психологи занимались со мной, пытались решить эту проблему. Но увы, не удалось себя перебороть.
— В чем, на ваш взгляд, причина сегодняшних неудач российских мужчин-одиночников?
— Все идет циклично, меняются поколения. Раньше у нас девочек успешных почти не было, теперь наоборот. Вообще сейчас все ребята, сами дети другие. Они кучу времени проводят в гаджетах. Но у Этери Георгиевны, например, в группе растут таланты, она скоро и мужской уровень поднимет!
— Кого выделите из современных фигуристов-одиночников?
— Нейтан Чен и Юдзуру Ханю. Они разные, но оба в какой-то другой реальности. Если не брать в расчёт титулы, то Кевин Эймоз — очень яркий француз. Он напоминает Флорана Амодио: тоже невысокий и с харизмой. Из наших фигуристов — Саша Самарин. Часто с ним работаю и горжусь успехами.
— Вы успели поработать под руководством многих тренеров. Сможете назвать особенности каждого из них?
— Раз уж мы сейчас в Петербурге, начну с Алексея Николаевича. Он настоящий профессор: давал советы, которые до сих пор работают в разных сферах жизни. Всегда готов помочь ученику, если тот сам хочет развиваться. Никаких криков и жесткости со стороны Мишина я не припомню.
Елена Германовна — более эмоциональный человек, в ней развито материнское отношение к своим подопечным. Светлану Владимировну я тоже считаю своей второй мамой. Они обе, как женщины, эмоциональны в работе, и это тоже полезно. Когда у тебя все идет равномерно, встряска нужна.
С Викторией Буцаевой мы когда-то катались в одной группе у Кудрявцевой: она как раз выступала последние сезоны. Тоже интересный опыт работы с молодым тренером: у Виктории свое видение, много энергии. Уверен, мы еще услышим ее имя благодаря победам учеников.
— Помните свои первые постановки? Для кого они были?
— Первые работы в спорте были в группе Виктории Буцаевой — тренера, у которой я заканчивал карьеру. Виктория доверила мне детей — просто предложила попробовать. Я же понял, что это мое — работать с музыкой, образами.
Помню Мурада Курбанова, Егора Мурашова и Илью Яблокова. Илье я поставил свою первую программу — на музыку из фильма «Поющие под дождем».
— Какова вообще роль хореографа в постановке программы?
— Придумать все от начала до конца. Сюжет, интересные связки и фишки, показать характер фигуриста, дать ему проявить эмоции. В каждой программе должен быть смысл, это не просто набор элементов. Огромная часть предварительной работы — музыка. В постановочный сезон хореографы слушают ее по пять часов в день. Можно взять классику, которая успешно прижилась в фигурном катании. Ведь новая тема не всегда дает нужный вау-эффект. Бывает, выигрышным оказывается отрывок на 40 секунд из какой-то композиции. Но чтобы найти те самые 40 секунд, надо прослушать массу музыки.
Я работаю со звукорежиссерами — ищем аранжировки известной классики, добавляем внешние ритмы — например, барабаны, чтобы усилить эффект. Вообще сейчас такая тенденция — мало выпускают новых саундтреков, которые бы подходили для фигурного катания. То есть именно «катательной» музыки не хватает. Думаю, через какое-то время, если популярность нашего спорта продолжит расти, композиторы начнут специально писать музыку для фигуристов. По крайней мере, топовые спортсмены смогут позволить себе такие заказы.
Кстати, если хореограф берет музыку из кино, программа не обязательно должна соответствовать сюжету фильма. Иногда мелодия просто помогает выразить эмоции, либо это будет танец в стиле неоклассики.
Недавно я поставил болгарской фигуристке Александре Фейгин программу под музыку из фильма «Отель Гранд Будапешт». Саша изображает пассажирку, опаздывающую на поезд. Она спешит, на ходу преодолевая бытовые препятствия. Этот сюжет никак не связан с кино про отель, но музыка из него подходит под характер спешки.
«Спортсмен раскрывается в хореографии ближе к юниорскому возрасту, а то и старше»
— Как при постановке находить компромисс между «технично» и «красиво»?
— Я изначально заполняю всю программу хореографическими элементами. По ходу дела выясняется, что где-то фигуристу неудобно, не успевает разбежаться или выехать из прыжка, сменить позицию. В процессе мы что-то меняем, облегчаем, либо тренер переставляет элемент. Где-то изначальный замысел легко осуществим, нужно просто накатать программу. Найти баланс — это всегда практическая индивидуальная работа.
— Где вы черпаете идеи для новых программ?
— В самой жизни, в кино, мюзиклах, театре. Часто смотрю на ютубе танцы на паркете и музыкальные клипы. Да я и сам хожу на танцевальные классы, чтобы держать тело в тонусе. Все постановки идут от твоего тела. Как может хореограф создать программу, если он сам не разогретый? Еще люблю пересматривать свои постановки: сравнивать, как я начинал и что делаю сейчас. Наблюдаю за эволюцией.
— В чем разница хореографии в разных видах фигурного катания?
— Танцы — самые сложные по хореографии. Мы с коллегами шутим, что пока ты ставишь программу для танцоров, можно сделать пять для одиночников. В паре ведь двое, важна пластика, много вариаций поддержек и переходов. В свое время благодаря работе с Петром Чернышовым я начал лучше понимать особенности взаимодействия партнеров в танцевальной паре. Кстати, сейчас жалею, что сам когда-то не перешел в эту дисциплину. Светлана Соколовская дружит с Ириной Жук, и когда я катался у Светланы Владимировны, меня звали в группу Жук и Свинина. Но я не видел себя в танцах, а так бы многому научился.
В парном катании все более атлетично, меньше связок, переходов и наворотов. У парников сложнее элементы, они требуют больше времени на подготовку. В одиночном хореография — это твое тело: оно рвется, ты подпрыгиваешь, изгибаешься, работаешь руками. Как раз во время постановки приходит больше идей, потому что фигурист отвечает на льду только за себя и не зависит от партнера.
По времени создание программы для одиночника занимает от четырех до шести часов. Чтобы довести ее до ума и отработать все мелочи, надо в течение недели заниматься по несколько часов. Все зависит только от владения фигуриста телом.
— Многие специалисты восхищаются Лори Николь, фигуристы побеждают с ее постановками на мировых чемпионатах. Как думаете, в чем ее секрет?
— Она очень танцевальна, и фигуристы могут многое сделать своим под руководством Лори. На льду ведь важно не только чертить рисунок ногами, но и двигать всем корпусом, плечами, руками. Многих фигуристов выпусти на пол — они ничего не сделают под эту же музыку, потому что катание построено на работе ног. А Николь судит не только как фигуристка: она задействует все части тела. Так и получается уникальная хореография.
— Были ли у вас фигуристы, которые хорошо скользят и прыгают, но не приспособлены к хореографии?
— Таких в фигурном катании большинство. С детства на тренировках учат технике, законам физики. А эмоции и пластика второстепенны, они приходят с опытом. Как правило, спортсмен раскрывается в хореографии ближе к юниорскому возрасту, а то и старше.
— Вы ставили программы многим известным спортсменам. Расскажите, какие они в работе?
— Саша Самарин, с которым я работаю уже несколько сезонов, человек молчаливый и спокойный. Он как военный: делает все, что ты ему скажешь, без лишних споров. Мало болтает, много работает — до упора, пока не достигнет результата. Он доверяется тренеру и хореографу.
Маша Сотскова больше со своим мнением. Она слушает наши идеи и предлагает что-то от себя. Такой подход я тоже уважаю, потому что из совместного креатива получается комплексный результат.
Полина Цурская была талантливой фигуристкой, схватывала все на лету. Мы что-то придумаем, и Полине удается почти все реализовать с первого раза. Очень было комфортно работать с ней.
— Кстати о Марии Сотсковой — она ведь учится на балетмейстера. По ассоциации с балетом хочется задать вопрос: возможно ли сделать на льду 32 фуэте?
— Теоретически да. Фигурист встает на зубец, приземляется и вращается пол-оборота, затем опять на зубец. Но чтобы идеально получилось кружиться на одном месте, надо долго тренироваться. Знаете, я думаю, это бы все равно не выглядело так эстетично, как в балете. Как сказала Фаина Раневская, «не бывает балета на льду и хоккея на траве».
«В Японии и Корее не любят спектакли. Публике больше нравятся отдельные фигуристы и программы»
— Ваша любимая программа в фигурном катании именно с точки зрения хореографии?
— «Лебединое озеро» Дайсукэ Такахаси, которую Николай Морозов поставил в стиле хип-хоп. Много раз пересматривал, танец гениален во всех отношениях! Еще нравится короткая программа Нейтана Чена в прошлом сезоне под музыку «Караван».
— Какие у вас идеи по новым программам, еще нереализованные? И с кем из действующих спортсменов хотели бы поработать?
— Конкретных задумок по программам нет: я всегда смотрю на фигуриста, и образы сами всплывают. С удовольствием бы поработал с Даниэлем Самохиным, Маттео Риццо и Алексеем Красножоном.
— Ваша супруга Анастасия Мартюшева выступала в парном катании. Она помогает вам в постановках?
— Конечно, она участвует, особенно в работе с парами. Настя знает секреты взаимодействия на льду: как удобнее выходить из поддержек и делать те или иные связки. У нас с женой есть совместный опыт создания программ Амине Атахановой и Илье Спиридонову, Богдане Лукашевич и Александру Степанову.
— Вы дружите с Даниилом Глейхенгаузом. Почему выбрали с ним такой разный формат: Даниил уже несколько лет верен одной группе, а вы работаете с разными фигуристами?
— У Дани так сложилось, что он практически сразу в начале карьеры хореографа пришел в «Самбо-70». До этого мы вместе работали на катке «Москвич» и параллельно стажировались в коммерческих шоу. А потом Даниила пригласили на конкретную постоянную должность, он обрел свое место. Я же пока не вижу себя частью одного коллектива, чтобы все время работать только с несколькими спортсменами и больше ни с кем. Я нигде не числюсь как тренер — всегда только приглашенный специалист, выполняю частные заказы. В основном весной и летом, а осенью и зимой у меня сезон гастролей в шоу, путешествий.
Пока мне комфортен такой ритм жизни — свобода. Но кто знает, может, в будущем захочу осесть в какой-то одной команде.
— У вас есть опыт участия в постановках всех крупных российских шоу. Пожалуй, вы единственный, кто работал со всеми продюсерами и может сравнить их. В чем особенность каждого?
— Карьеру главного хореографа я начал в театре Елены Бережной. Солистом был Петя Чернышев. Он многому меня научил за три года, прежде всего — по-другому слышать музыку и видеть программы. Я все-таки изначально смотрел на катание с точки зрения одиночника, а Петя познакомил меня с миром танцевальной хореографии. Из всех коллег он для меня самый гениальный человек в плане творчества и постановок.
Потом пригласил Женя Плющенко — ставить «Снежного короля». С Женей работалось легко, потому что у него тоже взгляд одиночника, много драйва.
У Ильи Авербуха, пожалуй, смесь разных вариантов постановок. Много лет у него катаются представители всех видов фигурного катания, чемпионы мира и олимпийские чемпионы.
В команде Ирины Слуцкой я сам ставил спектакли: на армянскую тему и по мультику о хоккее. Там уже была полная свобода творчества, я пользовался опытом, который взял от каждого шоу.
С Татьяной Навкой и Петей я сотрудничаю с их первого спектакля, в должности хореографа. Рад, что по-прежнему в команде, хоть и успел много где поработать, делаю свои проекты. Сейчас мы готовим «Спящую красавицу», где будут участвовать Алина Загитова и дочка Татьяны. Наш коллектив разрастается, и это здорово.
— Наших фигуристов с удовольствием приглашают выступать в ледовые шоу за границей. Но при этом отечественные постановки шоу медленно выходят на международный рынок. В чем видите причину и как изменить ситуацию?
— Проблема в отсутствии массового интереса. Когда-то Театр ледовых миниатюр Игоря Бобрина по несколько месяцев проводил гастроли за границей, был успех. А потом местные продюсеры, которые продвигали гастроли, перестали это делать. Мы тоже пытались вывезти готовые спектакли, например, «Принцессу Анастасию» детского театра Бережной. Переделывали текст для местных жителей, но, как говорится, «не зашло».
В Европе мало кто лоббирует ледовые проекты. В Чехии, допустим, есть спектакль «Золушка», где катается моя жена. Местные постановщики показывают его семь лет подряд, и каждый раз билеты распроданы. То есть спектакль интересен, и нового зрителю не надо.
В Америке эту нишу занял «Дисней»: фигуристы катаются по 40 лет, не делают ничего технически сложного. Зато все красиво, яркие декорации и свет, авторская музыка из мультиков… детям этого достаточно.
В Канаде сейчас популярен «Цирк дю Солей». Скоро у них гастроли в России, очень хочу посмотреть и оценить. В Японии и Корее в принципе не любят спектакли, публике нравятся отдельные фигуристы и программы. Поэтому больше развит формат просто шоу: приезжают разные звезды и показывают свое. Это дешевле, чем организовать логистику декораций, света и техники ради одной постановки.
А у нас в России как раз очень любят зрелища, единый сюжет. Поэтому продюсеры ледовых шоу больше ориентируются вкусы своего зрителя.
Читайте также:
- Медведевой не поможет даже прорыв в невозможное. Трусова — практически в финале. Оценили шансы наших фигуристок на Гран-при
- Учениц Тутберидзе стали судить жестче, но это не помогло Туктамышевой отобраться в финал. Итоги Гран-при в Китае
- Косторная победила Загитову. Россиянок отсудили очень строго. Чем завершился этап Гран-при в Гренобле?
* Соцсеть, признанная в России экстремистской
