Пока международные организации решают, что делать с российским допингом, партнер юридической фирмы SILA International lawyers Михаил Прокопец по просьбе «Матч ТВ» дает важные рекомендации тем, кто нашел свою фамилию в докладе Ричарда Макларена.
Совет первый. Забыть про Родченкова и Макларена
Спортсмены, которые фигурируют в списке Макларена, обвиняются в нарушении антидопинговых правил. И многие стараются сделать акцент именно на этом, утверждая, что нарушение правил не может привести к серьезным санкциям. На самом деле существенной разницы нет. Если спортсмен отказывается сдать пробу – это не значит, что он употреблял допинг, но это наталкивает на мысли о его нечистоплотности. Кроме того, он нарушил правила и будет нести такую же ответственность, как и человек, пойманный на допинге. Так устроен кодекс ВАДА. Он же возлагает бремя доказывания на спортсменов, в отношении которых не действует презумпция невиновности. Как только появляется подозрение в нарушении антидопинговых правил, начинается расследование. До его завершения спортсмена отстраняют от соревнований. Это аксиома. И это законно.
При этом надо четко понимать, само по себе попадание в список Макларена не приговор. А независимая комиссия ВАДА никаких решений не принимала. Макларен просто собирал информацию, чтобы передать ее федерациям. И это их право – реагировать или нет на приведенные в докладе факты.
Родченков на этом этапе тоже не при чем. Он – свидетель. Да, все обвинения строятся на его показаниях, но степень актуальности этих показаний определял не он. У нас слишком много сил тратится на то, чтобы критиковать Макларена и Родченкова. Это бесполезно. И даже опасно – можно наговорить много лишнего. Представители ВАДА, как правило, внимательно следят за всеми репликами и комментариями по теме и легко могут использовать их в суде, если до него дойдет дело.
Совет второй. Сконцентрироваться на работе со своей международной федерацией
С того момента, как спортсмен получил оповещение, что его фамилия есть в докладе Макларена, ему нужно связаться с федерацией. И направить свои силы на взаимодействие с ней. Все решения будут приниматься именно на этом уровне. Именно федерация будет оценивать риски от потенциальных судебных разбирательств. А то, что в данном случае они возможны, понимают все.
У федераций логика проста: «Отобьемся в суде – значит, давайте дисквалифицируем». Когда есть сомнения, появляются слова о недостаточности доказательств, как в случае с Третьяковым и другими скелетонистами. В IBSF, скорее всего, решили, что могут проиграть, попасть на компенсации и потому сняли отстранение.
Многое зависит от отношений между международными и национальными федерациями, от авторитета той или иной национальной федерации.
Совет третий. Узнать, что с пробами «Б»
Когда спортсмену предъявляют вполне конкретное обвинение в употреблении допинга, а в его пробе «А» находят запрещенные вещества, о пробе «Б» лучше забыть. Что такое проба «Б»? По сути, то же самое, что и проба «А» – тот же биоматериал. Она берется для того, чтобы исключить человеческий фактор, лабораторную ошибку. Но спортсмен, вскрывая пробу «Б», чаще всего, воспринимает ее как второй шанс и рассчитывает, что она почему-то окажется отрицательной. Это практически исключено – один процент из ста. Как только спортсмен вскрывает пробу «Б», она оказывается положительной, его вина фактически удваивается, и он получает максимальное наказание, без всяких разговоров.
В истории с докладом Макларена, когда пробы, как утверждает обвинение, уничтожались, давать общие рекомендации неправильно – слишком много нюансов. Но есть одно замечание: вскрывать пробу «Б» без ведома спортсмена нельзя. Это серьезное нарушение, причем из разряда таких, которые могут поставить под сомнение результаты любого антидопингового расследования.
Совет четвертый. Забыть про самостоятельный допинг-контроль
Оправдываясь, спортсмены и чиновники часто только усугубляют свое положение. Самый яркий пример – заявления о том, что они проходили допинг-контроль самостоятельно. Не так давно про независимую лабораторию рассказывали представители Поветкина. Меня это удивило, хотя в боксе антидопинговые правила мягче. В тех видах спорта, которые работают с ВАДА, самостоятельный допинг-контроль считается грубым нарушением. Если в таком духе высказывается легкоатлет, например, не стоит удивляться, что отстранение перерастет в дисквалификацию. Есть мнение, что таким образом человек может экспериментировать с запрещенными веществами, их концентрациями, периодом выведения и методами обнаружения. Спортсмен не может приехать в лабораторию и самостоятельно сдать пробу, есть четкий регламент. Правильной считается только та проба, которая сдана допинг-офицеру, упакована и доставлена в аккредитованную ВАДА лабораторию. Потому в случае с уничтоженными пробами (им посвящена большая часть доклада Макларена) ни о каких альтернативных анализах и исследованиях речи быть не может.
Совет пятый. Сформулировать позицию и обратиться в суд
Если федерация выносит решение о дисквалификации, отменить его может только CAS. На основании решения спортивного арбитража, который признает невиновность спортсмена, можно и нужно возвращаться к федерации и предъявлять ей иск общей юрисдикции. И здесь речь пойдет уже о гражданских судах, с требованием о различных компенсациях. Из очевидного: упущенная выгода – то, что человек мог заработать, пока длилось отстранение, моральный вред и репутационные потери.
К сожалению, наши спортсмены не всегда доводят дело до конца – для большинства важно просто вернуть право на профессию. Но это не совсем правильный подход. Если уверен в своей правоте, надо судиться. Только таким способом можно заставить себя уважать и избавиться от скоропалительных выводов о российском спорте. Пока в международных организациях думают так: «Давайте ради профилактики дисквалифицируем половину сборной – они все равно никуда не пойдут». Грустная тенденция. Переломить ее может только одно – несколько исков на миллионы евро. Финансовые потери заставят выносить чуть более взвешенные решения.
Совет шестой. Найти экспертов и собрать все документы по делу
Есть общеправовой принцип: каждая сторона обязана доказать то, на что ссылается. Потому отталкиваться нужно только от тех фактов, которые могут быть подтверждены документально, с привлечением свидетелей или экспериментальным путем. Так, например, если в качестве одного из доказательств спортсмен захочет предъявить отрицательные пробы, взятые в промежуток времени, близкий к тому, о котором говорит Родченков, ему придется привлечь серьезных экспертов, в том числе медиков. При этом другая сторона совершенно точно сделает то же самое. А суд будет решать, чья экспертиза заслуживает больше доверия. И в зависимости от этого выносить приговор.
Принцип доказательности действует и в случае с финансовыми компенсациями. Нельзя прийти и просто сказать: «Я мог выиграть чемпионат мира, но пропустил его из-за вас – давайте мне миллион евро». Нужны хотя бы косвенные свидетельства того, что это действительно было возможно. Например, победы на соревнованиях, которые проводились перед чемпионатом. Это уже аргумент. Пригодятся и конкретные данные о расходах на сборы, перелеты, тренеров, питание, чеки и счета. В таких делах нет сослагательного наклонения и фразы «я бы заработал столько» – только цифры.
Совет седьмой. Объединиться с другими пострадавшими по делу
Ситуация с докладом Макларена выходит за пределы взаимоотношений между конкретными спортсменами и федерацией или ВАДА. Это массовая история, которая ставит под угрозу весь российский спорт. И было бы логично, если бы в России была консолидированная позиция по этому вопросу. Да, все дела разные, но во всех есть общие черты. И это тот случай, когда опытом особенно важно делиться. Об этом стоило бы подумать на государственном уровне. И, может быть, создать фонд, способный оказать спортсменам всестороннюю поддержку.
Сейчас не хватает сильных юристов, которые могли бы сформулировать позицию. Сами спортсмены в этом не разбираются и не обязаны разбираться. Для этого нужно знать не только законы своей страны, но и законы той страны, в которой базируется федерация, – суды будут проходить там. Кроме того, судиться – дорого. У нас не так много высокооплачиваемых спортсменов, готовых выложить несколько миллионов рублей, которые потребуются, чтобы возместить все издержки. При этом расходы могут увеличиваться прямо по ходу разбирательства. Так, например, отправляясь в Швейцарию, надо учитывать, в какой части страны находится суд. Если во французской, то все документы нужно перевести с английского на французский язык. А это дороже. Много нюансов. ВАДА и федерации учитывают все. У них больше опыта и возможностей, в том числе и финансовых.
Текст: Марина Крылова
Фото: Getty Images, РИА Новости/Стрингер, РИА Новости/Алекс Макнотон
Следите за развитием допингового скандала на «Матч ТВ»
«Это не система – это коррупционная схема отдельных людей». Как работал Родченков
Как накажут российских спортсменов после доклада Ричарда Макларена
5 фактов из доклада Макларена, которые говорят о больших проблемах ВАДА
Поможет ли допинговый скандал российскому спорту?
5 важных фактов о допинге, которые вы могли пропустить
Почему комиссия ВАДА верит Григорию Родченкову?
Больше новостей спорта – в нашем телеграм-канале.
