Алексей Олейник 22 января должен был провести бой с американцем Грегом Харди на турнире UFC 270, однако незадолго до этого попал в ДТП. В беседе с «Матч ТВ» Олейник рассказал подробности той аварии, назвал приблизительные сроки проведения следующего поединка, честно признался, что морально устал от выступлений, и поведал о жизни во Флориде.
- Олейник дебютировал в ММА в ноябре 1996 года. На счету 44-летнего бойца 59 побед (54 — досрочно) при 16 поражениях (11 — досрочно).
- В UFC россиянин выступает с июня 2014 года. В активе Алексея восемь побед и семь поражений в лучшей лиге мира. Именно бои с участием Олейника возглавляли первые два турнира UFC в России (всего было три шоу).
- После поражения от Даниэля Омельянчука в июле 2016 года Олейник решил готовиться к боям в США и выбрал для этого зал American Top Team в Майами. Во Флориду вместе с бойцом переехала вся его семья.
«Просто стоял на светофоре в своих мыслях»
— Я попал в аварию, — начинает Олейник. — Считаю, что для меня последствия были не очень серьезными. Я был на безопасной большой машине. Но меня сразу же после ДТП отправили на обследование, и врачи перестраховались.
— Можете подробнее про ДТП?
— Я стоял на светофоре, где уже секунд 30 горел красный цвет. Причем передо мной было несколько машин, в соседних рядах так же. В итоге сзади две небольшие машины на большой скорости врезались друг в друга, и от удара автомобили отбросило в разные ряды, а потом отрикошетило в меня. Обе те машины не подлежат восстановлению. Один из водителей, похоже, был без сознания, потому что отсутствовал тормозной путь. Его не могли вытащить из машины, пришлось вызывать спасателей, которые разрезали кузов. В итоге этого человека без сознания отвезли на скорой.
Я водитель с просто огромным стажем, в этот момент вообще ничего не делал — просто, возвращаясь с тренировки, стоял на светофоре в своих мыслях. Но получилось вот так, к сожалению.
Врачи послали на томографию головы и сделали вывод, что у меня сотрясение мозга. Рекомендовали не допускать меня к боям или серьезным тренировкам в течение месяца. Я очень хотел выступить, но здесь так не проходит. К сожалению или к счастью, если ты придешь и скажешь: «Ничего страшного, что у меня висит нога, я пойду драться»… Это не значит, что тебя допустят.
— Представители UFС с пониманием отнеслись к этой ситуации?
— Не было никаких вопросов. Я же не на гонках или при нарушении правил попал в аварию, а ехал с тренировки и попал в такую ситуацию.
— Ориентировочные сроки вашего следующего боя?
— У меня отстранение на месяц, после чего новое обследование и я буду готов драться. Думаю, что в конце марта — начале апреля я подерусь. Может быть, даже раньше.
— Как вы отреагировали на интервью Харди, где он выражает недовольство выбором соперника?
— Он может сколько угодно хотеть встречи с Нганну или Ганом… Сегодня в силу того, что есть соцсети и СМИ, можно говорить что угодно — что бы ты сделал на месте политика или спортсмена. Но, к счастью, эти люди на своих местах. Что бы он ни говорил — это его проблемы.
«Чувствую себя моложе цифр в паспорте»
— Как меняется подготовка в зависимости от возраста? Вы тренируетесь на уровне 25-35-летних бойцов?
— Спросите об этом ребят, которые со мной работают. Считаю, что я перерабатываю многих молодых. Но дает ли это больше сил, или у меня это сложнее и медленнее идет — не знаю. В конце тренировок ребята умирают, а я их подначиваю сделать еще какое-то упражнение.
— На сколько вы себя сейчас чувствуете?
— Помоложе цифр в паспорте. Хотя морально иногда чувствую себя даже старше (смеется). Есть моральная усталость, но потом я посещаю врачей, которые отвечают: «Что-то вы наговариваете, у вас организм тридцатилетнего человека». В итоге я иду и работаю дальше. Приходится пахать как тридцатилетнему.
— В чем выражается моральная усталость — перенасыщение, однообразие, потеря смысла?
— Да всё вместе. Я же не двадцатипятилетний парень. У меня масса обязательств перед семьей, клубом, учениками, спонсорами, болельщиками, многими другими.
— Проведение боев сейчас нельзя назвать приоритетом в вашей жизни?
— Ну… Как я могу назвать какой-то другой приоритет? Ведь это моя деятельность. Безусловно, семья для меня всегда в приоритете. Но бои — это то, в чем я разбираюсь лучше 99,9% людей. Это касается и подготовки, и техники, и внешних закулисных нюансов.
Но не буду врать, что отсутствует усталость. Эта деятельность требует очень большого морального, физического и интеллектуального напряжения.
Кому-то может показаться, что это выглядит следующим образом: бери железяку потяжелее, толкай подальше, бей посильнее. Но те, у кого много дури, но нет мозгов, не доходят дальше любительского или первоначального профессионального уровня. А чтобы быть на высшем уровне, приходится очень-очень много работать по всем аспектам. Работать на пределе — еще тяжелее. Ведь есть люди, которые, например, ходят в офис и делают одну и ту же работу в течение нескольких лет, и им не нужно что-то менять, переусердствовать, подстраиваться, не нужно выходить как на последний бой.
В нашем случае каждый поединок — новая подготовка под совершенно разных соперников. Тут идет и физическая, и моральная, и интеллектуальная работа. Постоянное напряжение и работа на максимуме обессиливают. И так проходит от боя к бою, а у меня… По боевому самбо больше 50 боев, по ММА больше 75. Я столько раз работал, когда предохранители были на самом пределе. И это непросто. При этом мне еще нужно жить!
— До какого момента вы готовы продолжать работать на пределе?
— Ты можешь выйти и сдаться, а можешь пахать дальше. Легче всего объяснить проблему этой болью, которая для 99 людей из 100 будет решающей. А нам приходится собираться силами, несмотря на травмы, личные потрясения. Никого это не волнует — ты должен выйти и показать квинтэссенцию своих навыков.
«Не скажу, что сейчас выступления в кайф»
— Сегодня сам факт проведения боев является работой или любимым делом?
— Первые лет десять это было прям любимым делом — сильно тянуло. Следующие лет десять мне нужно было это делать, и я к этому хорошо относился. Сейчас мне это сложновато в моральном плане.
С другой стороны, у меня были достаточно длительные перерывы по 6-10 месяцев, и по истечению такого срока попросту начинаешь скучать. Всему должна быть мера: подрался — чуть отдохнул, а потом при наличии сил можно работать дальше.
— Перефразирую вопрос. Для вас выступления являются в первую очередь средством заработка или это нечто большее?
— Спустя двадцать пять с половиной лет (в ММА) уже не скажу, что это в кайф. Но я в этом безумно хорошо разбираюсь и понимаю, что идти работать менеджером продаж в автосалон, например… Это не совсем то, чем я сейчас готов заниматься, уже достигнув в своей отрасли существенных показателей. Повторюсь, мне это (выступления) уже не доставляет удовольствия, но надо выходить и делать.
— Алексей Олейник — боец ММА до 50 лет. Это реально?
— Понятия не имею. Но в UFC людей моего возраста нет. Есть люди, которые почти как я, но всё же… Сколько я еще буду заниматься — не знаю. Закончу через год или через 4-5 — никто не знает. Давайте вы мне зададите этот вопрос через пару лет, ну, или после очередной победы (улыбается).
— Сколько у вас осталось боев по действующему контракту с UFC?
— Точно не могу сказать — один или два.
— Обсуждаете продление или дальнейшее сотрудничество с лигой?
— Думаю, я решу сам — буду продлевать или нет. Даже в случае отличного выступления.
— Видите себя в других лигах?
— Зачем зарекаться? Ведь многие говорили об одном, а потом поступали иначе. Не буду делать каких-то конкретных заявлений. Если будут силы, предложения и это мне будет нужно, то почему нет? Я это очень хорошо умею делать. Если совсем не захочется, то буду заниматься какой-то другой деятельностью.
— Как сейчас в Майами с пандемией коронавируса?
— Слава богу, у нас от месяца к месяцу всё легче. Не нужно заходить в магазины в масках, никогда не было запрета на выход из дома или на посещение каких-либо мест. В медицинские учреждения надо заходить в масках. Также супруга подсказывает, что в музеи можно попасть с прививками и в масках.
— Что вам больше всего нравится в жизни во Флориде?
— Здесь очень хорошие условия для подготовки: и в отношении спорта, и в ментальном плане. Тут никто не ведет какие-то игры — мы за тех-то и против тех-то. Пришел сюда тренироваться — паши. Разговаривать или строить интриги — до свидания.
— Чего вам не хватает из того, что осталось в России?
— В первую очередь это людей — друзей. А быт… Человек — такое существо, которое может привыкнуть ко всему. Я продолжаю говорить, что в Америке не хуже и не лучше, чем в России. Да, где-то чуть сложнее, а где-то — чуть легче.
— После окончания карьеры вы продолжите жить в США?
— Не буду снова зарекаться. Например, я два раза заканчивал, принимал для себя решение, но потом проходил год-полтора и я заново начинал пахать даже больше. То же самое касается жилья. Зачем зарекаться? Сейчас я живу и тренируюсь в США, после окончания могу спокойно поехать в Москву или в другой город либо страну.
Читайте также:
- «Очнулся от того, что задыхаюсь». Олега Тактарова избили в Мексике — мы ему написали, это не фейк
- Нганну нокаутирует Гана. В UFC определяют самого сильного человека планеты
* Соцсеть, признанная в России экстремистской
Больше новостей спорта – в нашем телеграм-канале.
