Машина ехала в гору, пока ползущий перед ней автобус не задумал остановиться. Потом автобус уехал – машина осталась. Летняя резина в Альпах – неважная замена песку.
Темень, сосны, сугробы, нервный разворот с помощью толкавших пассажиров того же автобуса, который успел вернуться назад. Брошенная машина, полкилометра пешком, горный тупик. В тупике – гостиница. Вокруг летают светлячки. Хотя нет, это латвийские, кажется, биатлонисты носятся по черному лесу с лампочками во лбу.
Но интересовали в тот вечер биатлонисты корейские.
Услышав просьбу позвать из номера Анну Фролину, портье-хозяин с достоинством удалился, потом вернулся с ключом и позвал за собой. Оказывается, подыскал мне комнату. Кореец в спорткостюме знал английский лучше. Пока он ходил за Аней, неизвестный мужик в лобби пеленал голенького младенца. За окном в мертвом лесу все летали фонарики…
Так на этапе Кубка мира в Анси жила сборная Кореи по биатлону. Выше ее гостиницы жизни, в общем-то, и не было. А в самой гостинице – вот такая.
– Расскажите для разминки, в каких условиях придется соревноваться биатлонистам в Пхенчхане?
– Горная местность, высота метров 800. Вообще там горнолыжный курорт. А во время Игр будут лыжный и биатлонный стадионы плюс вся высотная часть Олимпиады. Ветер постоянный и достаточно сильный. Трасса своеобразная, хотя я уже привыкла. Подъемы протяженные и крутые. Снега не всегда хватает, в 2009 году, если помните, на этапе Кубка мира надуло песка, и какое-то все сразу стало серенькое. Но к Играм наверняка не будет проблем с искусственным снегом.
– Как на вас вышли корейцы со своим предложением?
– До конца так и не поняла, если честно.
– Позвонили, написали, постучались в дверь?
– Из того, что знаю, – они искали опытных спортсменов высокого уровня, у которых был перерыв в карьере. Чтобы на двухлетний карантин не попасть. По моей информации, вышли сначала на Настю Кузьмину, она как раз в декрет уходила. Настя категорически отказалась, и тогда они попросили ее порекомендовать кого-то. Настя посоветовала меня как одну из кандидатур. Так все и началось.
– Говорили, вас хотели переманить не только корейцы. Что за страны еще звали? И почему все-таки Корея?
– Наверное, такой момент созрел, когда я стала готова к авантюре (смеется). Другие страны тоже звали. Какие? Ну, какие еще могут звать? Украина с Белоруссией, Болгария. Потом все сложилось так, что осталась Корея. Я ее и выбрала. Или она меня.
– Сменить гражданство обычно предлагают под какую-то цель. Чего ждут от вас корейцы? Медалей? Популяризации биатлона в стране?
– Ну, впрямую медалей, наверное, не ждут. Хотя их все ждут, и корейцы, как люди амбициозные, тоже. Как ни странно. Популяризация биатлона, повышение его нынешнего уровня – и это важно. Мы с Катей Аввакумовой в женской команде, Тимофей Лапшин в мужской, российские тренеры, врачи, сервисмены… Корейцы сейчас впитывают наше сотрудничество, как губка.
– Четкие задачи ставят? Место в десятке, допустим. Или бегай, а там как пойдет?
– Да вроде пока сильно не давят.
– Какова ваша личная олимпийская цель?
– Подойти к Играм в хорошей форме, не наделать ошибок и посмотреть, что из этого выйдет.
– Биатлон в Корее развит? Зрители на соревнования ходят?
– Хм, я бы сказала, совсем не развит.
– Секции биатлонные есть?
– Что-то есть, но там вообще сложно все. Страна южная, бесснежная. Только в Пхенчхане и можно кататься на лыжах, наверное. Даже если есть желание и средства, поднимать в Корее зимние виды непросто. Это же целая система, начиная с детей и тренировочного процесса! Как это встроить в корейскую жизнь, если в других странах с малых лет – инфраструктура, методики, конкуренция? Корейцы пытаются, но менять надо очень многое. Судя по тому, что я видела, пока происходящее с зимними видами и биатлоном в Корее очень далеко от профессиональных стандартов. Это на самом деле трудно – выстроить зимний спорт в южной стране.
– Получается, вас взяли под домашнюю Олимпиаду. Или у корейцев проект на годы вперед?
– Не знаю.
– Президент федерации – бизнесмен, чиновник?
– Тот же ответ. Там все непонятно, стараюсь не лезть лишний раз. Хочу только бегать. Чтобы дали условия тренироваться, и никто не трогал, а я бы только бегала, бегала… Очень хочу. Ничего больше не надо, так себя запрограммировала.
– Дают условия?
– Да, все есть.
– Вы уже побили все корейские рекорды в биатлоне. Чувствуете благодарность нации? На руках носят?
– Учитывая популярность вида спорта в стране, и не жду такого. Большая часть корейцев знать не знает, что такое биатлон. А если слышали на примитивном уровне, то вряд ли интересуются или смотрят трансляции. Все в этом смысле очень ровно.
– Сколько человек в первой корейской сборной?
– Сейчас на Кубке мира – пятеро. Три девочки и два мальчика.
– Ух ты. Я спрашивал только про женскую команду.
– В ней мы с Аввакумовой и кореянка. В мужской – Лапшин и кореец.
– А Александр Стародубец, 24-летний москвич, которого корейцы тоже натурализовали?
– На Кубке мира его нет.
– И как втроем бегать эстафеты?
– Доезжают люди с Кубка IBU. У нас квота – три участницы, зачем держать в команде четвертую без стартов?
– А как же конкуренция – двигатель прогресса?
– У меня ее нет.
– Но в этом ведь и плюс, как сказал ваш тренер Леонид Гурьев. Спокойно готовишься, соревнуешься. Никто не вытеснит.
– Важно, чтобы плюс на минус не ушел. Бывает, из-за недостатка конкуренции и результат падает, так что сильно радоваться не стоит. Но если выбирать между той конкуренцией, что была в российской сборной в мое время, и нынешним вариантом, второй мне точно подходит больше. Самодисциплина не дает расслабиться, а опыт подсказывает, что нужно для нормальной работы. Мне так комфортнее физически, психологически. Может, потому, что в свое время сильно настрадалась от конкуренции и того, что ей сопутствует.
– Корейские тренеры – кто они?
– Специалисты, которые перенимают биатлонный опыт.
– У вас в команде есть женщина – тренер по стрельбе. Она бывшая биатлонистка или хороший стрелок?
– На уровне Кореи, может, и хороший. Но я даже не уверена, честно говоря, что она по стрельбе. Просто тренер. Работает в штабе, значит, нужна зачем-то.
– Часто бываете в Корее?
– Не очень. Было два летних сбора в Пхенчхане по настоянию руководства. Да и нам хотелось олимпийские трассы лишний раз накатать. Тренировочный процесс организовать там непросто из-за общей ситуации с биатлоном.
– А что не так? Трасса есть, лыжи есть, тренажеры наверняка тоже. Кормят плохо?
– Трассы нет.
– Ой. Даже роллерной?
– Есть стрельбище на территории, принадлежащей гольф-клубу, и петля в 300 метров – вот что мы могли использовать на сборе. Нормальный тренировочный процесс в таких условиях организовать тяжело. Но надо. Поэтому пытались, как могли.
– Вне сборов приезжали в Корею?
– На это и времени особо нет.
– Говорят, вы учили язык.
– «Вы учили» или «выучили»?
– Первое.
– Учила. Но не выучила. Какие-то азы схватила, самые общие.
– Как же прошли комиссию на присвоение гражданства?
– Комиссий было две. В первой – человек 10-12, во второй два. Задавали вопросы по-корейски.
– Гимн просили спеть?
– Да. В Корее это важно, гимн разучивают с самого детства, любой малыш обязан его знать и петь.
– Спели?
– Да.
- А вообще хорошо поете?
– Нет.
– Повезло экзаменаторам. Хорошо, задают они вопросы, вы не понимаете. И?
– Далеко мы не продвинулись, но обе комиссии прошла. Так надо было, наверное.
– Приглашали новоявленную кореянку выступить перед детьми или трудящимися для популяризации биатлона?
– Пока нет. Не факт, что они поняли бы, о чем и о ком идет речь.
– Про то, что вас раньше звали Булочка, поскольку до Фролиной вы были Булыгиной, корейцы тоже не знают?
– Откуда? Пыталась им как-то объяснить происхождение наших фамилий, потом поняла, что это вообще разные плоскости. Что-то они поняли или, скорее всего, сделали вид. Русский с его склонениями и спряжениями для них еще сложней, чем для нас корейский с его 40 буквами.
– Правда, что вас хотели натурализовать, как Анну Со, что означает «западная»?
– Была такая идея – приблизить меня к корейскому народу. Не получилось. Сохранила российское гражданство, а менять надо было все документы и метрики.
– Почему вас нет в соцсетях?
– Неинтересно.
– За окном сугробы, ночь, лес. Как же коротать время на сборах и этапах?
– Вообще никаких проблем. Коротать время без интернета – замечательно.
– Муж Юрий Фролин, бывший сервисмен российской сборной, где сейчас?
– В лыжной сборной Белоруссии.
– Далековато от Кореи.
– Большую часть времени мы порознь, так получается.
– А трехлетний сын с кем?
– В Салехарде, с моим папой.
– Отец – ваш первый тренер. Как он отнесся к смене гражданства?
– Папа переход одобрил, из декрета меня выгнал: «Хватит дома сидеть». Он всецело за мою спортивную жизнь. Профессиональные советы дает реже, на таком уровне все-таки не работал, но психологически сильно помогает.
– Сейчас идет большой шум насчет родины и флага в Пхенчхане. А для папы, выходит, на первом месте все-таки спорт.
– Да, мы с ним так решили.
– И будете теперь в Корее с флагом. И гимном, если победите. А ваша бывшая сборная – без.
– Странно сложились обстоятельства. Никогда не любила жалость и сочувствие, хоть к себе, хоть к другим. Но теперь вообще не понимаю, как это – без флага? И на себя примеряю: тоже ведь выступаю под флагом новой страны… Это не одно и то же, но во мне как-то перекликается. Никогда не представляла, не думала о таком. Кошки поскребывают на душе, хоть и ясная, в общем, ситуация.
– В корейскую кухню и культуру успели погрузиться?
– Не очень глубоко. Сложный процесс, очень разные культуры. Нужно долго там жить, а мы только тренируемся.
– Едите во время сборов стандартную спортивную пищу?
– Стандартную корейскую. Был тяжелый период адаптации, палочки так и не освоила толком, но уже разбираюсь примерно, как и что. Самое вкусное? Нравится, как у них роллы делают, совсем не по-нашему. Пирожки из рисовой муки с разными начинками интересные. Хотя корейская кухня мне не очень подходит.
– Фильмы Ким Ки Дука смотрите?
– Не знаю даже, кто это.
– Вышивкой продолжаете заниматься?
– Вышиваю и рисую иногда.
– Видел вас с вышивкой в Ванкувере. События давние, но пережили вы то непопадание в золотую эстафету тяжело. Внешне казались просто раздавленной.
– Главное, пережила. Ситуация сильно меня поменяла, но вспоминать не хочу. Так было. Так надо было, наверное… И все.
– Такой удар мог закалить или закомплексовать. Вас – закалил?
– Были разные стадии и этапы. Хочу думать, что закалилась и выдержала достойно.
– С кем-то общаетесь из той команды?
– При случае общаемся. Редко.
– В прошлом году, едва вернувшись, вы жаловались на скорость. В этом как?
– Комфортней. Но пока не могу собрать стрельбу. То ли захлебнулась этой скоростью и не могу переключится, то ли еще что-то непонятное.
– Тренер корейской сборной Андрей Прокунин кричал вам в прошлом сезоне: «Добавь, есть шанс пробиться в масс-старт!» А вы рассказывали, как думали при этом: «Не дай бог!» Сейчас на три гонки за этап сил хватает?
– Хватает. Правда, в масс-старт в Анси не отобралась. Была по рейтингу 31-й, никто не снялся, поэтому не стартовала. Но была готова.
– Обходя россиянок в протоколе, какие чувства испытываете?
– Воспринимаю всех нас, приезжающих на этапы, как что-то единое, без разделения на страны. Вижу в девочках коллег и соперниц, но почти не обращаю внимания на флаги на их комбинезонах.
– И все же сказали в микст-зоне: «Если бы выступала за Россию, меня бы уже не было в Анси». Не укол?
– Просто два первых этапа вышли провальными, и в российской команде меня просто отстегнули бы от Анси, заменив другой девочкой. Так что все объективно.
Фото: РИА Новости/Александр Вильф, РИА Новости/Алексей Филиппов, Martin Rose/Bongarts/Getty Images, Пресс-служба ФЛГР
Анна Фролина: «Выступай я за Россию, меня бы уже не было на Кубке мира»
Анна Фролина: «В глубине души на свой переход в Корею смотрела как на предательство»
Больше новостей спорта – в нашем телеграм-канале.
