Российская биатлонистка Ирина Старых рассказала о периоде жизни после дисквалификации, возвращении на международные старты и поддержке семьи в непростой ситуации.
— Когда я только начала выступать на этапах Кубка мира, все сразу стало складываться довольно удачно. В спринте стала пятой в Эстерсунде, третьей — в Хохфильцене, в Анси заняла второе место в гонке преследования, видела перед собой только одну цель — Олимпийские игры. И в один день это все оборвалось, — вспомнила спортсменка. — Это было так больно, казалось настолько несправедливым… Наверное, поэтому так и не сумела выкинуть из головы мысли об Олимпиаде. Сидеть три года без какой бы то ни было соревновательной практики было, конечно же, очень тяжело, но, пока ждала ребенка, успела хорошо отдохнуть, набраться сил. Поэтому даже выбирать не пришлось — возвращаться или нет.
— Вернуться на высокий уровень после рождения ребенка — не самая простая задача. А что такое возвращаться, когда к этому добавлена столь продолжительная дисквалификация?
— Тяжело было в самом начале. Как-то одновременно навалились и разочарование, и колоссальное внутреннее опустошение. Когда узнала о том, что мои пробы положительны, мы находились на сборе в Обертиллиахе, должны были на следующий день вылетать в Москву и оттуда — на Олимпиаду в Сочи. Первая мысль была о том, что я, конечно же, уже никуда не вернусь — просто не смогу. К тому же я была уже не слишком молодой спортсменкой. Но когда вернулась домой, удалось немного успокоиться, тем более что меня в тот момент очень сильно поддержали все родные и близкие. И мы с мужем стали думать о втором ребенке.
— Морально это сильно вас убило?
— Вы знаете, нет. Помню, подумала, что даже в самой плохой ситуации можно при желании найти свои плюсы: могли ведь и четыре года дать. Вот и решила, что, раз уж у меня остается шанс вернуться в спорт, надо попытаться использовать его по максимуму. Лучше сделать что-то и жалеть о том, что не получилось, чем сокрушаться, что даже не попробовала воспользоваться шансом. То же самое мне сказал муж. Все остальное было делом техники. Когда появился ребенок, это только придало мне моральных сил, условия для тренировок у нас в Увате идеальные, о таких только мечтать можно, вот я и начала тренироваться под руководством своего тренера Сергея Старых.
Мне в тот момент было до такой степени плохо, что все события слились в одну сплошную и непроглядно черную полосу, из которой я даже не пыталась выделить то или иное событие. Думала только о том, что подвела всех. Хотелось забиться в угол и сидеть там, не выходя из комнаты и никому не показываясь на глаза. Мне казалось, что, как только выйду на люди, все начнут тыкать в меня пальцем.
— А в реальности тыкали?
— В этом отношении мне повезло: я сразу уехала домой, оказалась среди близких людей, семья, ребенок — все это, конечно же, отогревало. Но каждый раз, когда думала о случившемся, снова накатывало чувство вины: перед тренерами, перед командой, перед федерацией, перед болельщиками. Кроме того, за ту же выигранную эстафету всем пришлось возвращать медали и призовые деньги, которые мы успели получить.
— Вы часто думали о том, каким может оказаться ваше возвращение в мир большого биатлона?
— Нет, знала лишь то, что мне нужно очень быстро бегать, если хочу вернуться в команду. Быть, что называется, на голову выше остальных. На самом деле ничего более конкретного не загадывала. Поводов для какого-то чрезмерного беспокойства у меня не было: и физически, и психологически я была к концу декабря в очень хорошем состоянии. Хотя когда заболела перед соревнованиями в Чайковском, расстроилась сильно. Я ждала тех стартов, специально готовила себя к ним, много думала о том, что должна с первых же гонок показать, что готова вернуться в сборную. И совершенно по-дурацки простудилась.
— Но не отказались от выступлений?
— Нет. Бежала с температурой и даже в таком состоянии сумела отобраться на Кубок IBU. Сейчас как минимум вижу, что я не хуже остальных.
— А не опасались, приехав на свой первый этап Кубка IBU в этом сезоне, что тыкать пальцем все начнут в вас именно сейчас, когда весь российский спорт переживает не самые простые времена?
— По отношению к себе я этого не ощущаю.
— Очень немногие спортсмены, чьи пробы оказываются положительными, бывают готовы принять этот факт как данность. Сейчас, по истечении трех лет, вы понимаете, почему такое с вами случилось?
— Я не понимаю другого: в тот период у меня брали допинг-пробы чуть ли не каждый день. Почему какие-то из этих проб оказались отрицательными, а две, взятые в тот же период, дали положительный результат, так и осталось для меня загадкой. Но честно вам скажу, сейчас я уже просто стараюсь обо всем этом не думать. Нет никакого смысла ворошить прошлое.
— Если у вас не получится вернуться в этом сезоне в сборную, будете продолжать тренироваться дальше?
— Да. Дети у нас с мужем находятся под присмотром бабушек, есть кому помочь, другими словами. Муж по-прежнему во всем меня поддерживает, хотя порой, когда становилось совсем тяжко, я в сердцах говорила ему: «Да скажи ты мне уже, чтобы я все бросила и сидела дома!»
Источник: Спорт-экспресс
