«Шлифт-машины у нас нет, и не нужна. Не там ищете проблему». Президент украинской федерации сравнивает биатлон двух стран

«Шлифт-машины у нас нет, и не нужна. Не там ищете проблему». Президент украинской федерации сравнивает биатлон двух стран
Владимир Брынзак / Фото: © Личный архив Владимира Брынзака
Владимир Брынзак давно олицетворяет вид спорта, которым руководит. С ним связаны все украинские успехи последних десятилетий, у него репутация хозяина, который знает, что такое экономное, но эффективное руководство.

При этом Брынзак никогда не чурался России. Он коммуникабелен и готов обсуждать биатлон в любое время суток.

Читайте, ниже все это есть.

— В смешанной эстафете Украина стала пятой, в спринте Елена Пидгрушная — четвертой. Обидно?

— Что сделаешь, оба раза чехи обошли. У Пидгрушной тактика такая: на первом круге 42-й ход, на втором 32-й, на последнем третий. Живей бы начинала, скорее всего, была бы медаль.

— Если наоборот, сил может и не хватить.

— Все может быть. Она уже опытная спортсменка и не просто так выбирает расклад по дистанции.

— Пидгрушной 33 — и лучшая в команде. О чем это говорит?

— О том, что избавилась от проблем. В последние годы здоровье подводило, хотела заканчивать, год работала замминистра молодежи и спорта, потом решила вернуться. Многие думали, ей сложно будет найти мотивацию, опять выполнять тяжелую работу. Но весной сделала операции, три штучки, и потом готовилась на совесть. Сейчас прекрасно себя чувствует.

— А молодые где?

— Растут. У нас так получилось, что есть старшие и очень маленькие, а средний возраст немного выпал. Трое уехали в Молдавию, Варвинец ушла в декрет, у Блашко сбой получился, Бондарь не вышла на уровень по стрельбе, Журавок тоже немного притормозила. Но молодые есть. Саша Меркушина, сестра Насти, например, еще несколько хороших девчонок от 2001 до 2005 года рождения. Бех, Рассказова и Москаленко, пришедшие к нам из России транзитом через Белоруссию, тоже перспективные, и мы увидим это в ближайшем будущем.

— Планируете омолодить команду к Пекину-2022?

— От спортсменов зависит, административным способом это не делается. Будем смотреть результаты, искать в людях мотивацию и создавать условия, чтобы им хотелось чего-то добиваться. Сестры Семеренко сказали: будут результаты — продолжим, нет — какой смысл?

— Сколько лет вы руководите национальной федерацией?

— Двадцать один.

— В России любят несменяемость, но в биатлоне нам до вас далеко. Неужели за эти годы никто не пытался подсидеть?

— Во-первых, я живу этим делом. Биатлон для меня никогда не был работой — это  хобби, призвание, смысл существования. Даже бизнес не так важен, как биатлон. При этом всегда ставлю цель. У увлечения обязана быть цель, иначе незачем этим заниматься. Достиг цели — все сделал правильно, нет — всегда винишь себя. Во-вторых, испытываю колоссальное удовольствие, когда вижу, как люди под твоим руководством чего-то добиваются в спорте и в жизни, реализуют мечты. Как получают признание, как растет их спортивный и жизненный уровень.

Биатлон в Украине, не побоюсь таких оценок, второй после футбола, имеющего  огромную общественную популярность. У сайта  федерации миллион восемьсот тысяч посещений в месяц. У Украины больше всего просмотров трансляций на ресурсе IBU среди всех европейских государств. Вид спорта раскручен, потому и страдаем, когда нет результатов. Чувствуем ответственность перед теми, кто в нас верит. Многие говорят: Брынзака на пенсию, старый уже. (В Антерсельве украинский функционер отметит 63-летие. — Matchtv.ru.) Но не все понимают, насколько это сложное хозяйство — биатлон. Надо объединять, организовывать, обеспечивать. У каждого личного тренера свои симпатии к спортсменам, моя задача — всех выслушать, все учесть и принять решение в интересах дела.

— Когда были последние выборы главы ФБУ?

— В 2018-м. Следующие в 2022-м.

— Много у вас было конкурентов?

— Никого, избирался безальтернативно. Никаких действий не предпринимал, чтобы не дать возможность людям выдвигаться, но желающих не нашлось. А так пожалуйста, выберут другого — все ему передам. Я ответственный человек, я не могу пускать дело на самотек. Как, к примеру, бросить на полпути трех молодых и очень мотивированных девочек? Позвонил тренер, попросил за них, у всех украинские корни, решил помочь. Что теперь, сложить с себя ответственность? Да и нет пока человека, которому могу все передать.

— А как же Андрей Дериземля? Бывший лидер сборной, орденоносец. 

— Я сам объявил о том, что хотел бы видеть его во главе федерации и уйти в вице-президенты. Но Дериземля понимает, что отдаваться такому делу нужно максимально. Я обеспеченный человек, могу себе позволить с головой уйти в биатлон. Андрею надо кормить семью, профессионально реализовываться в жизни, успевать многое другое.

— Каков бюджет вашей федерации?

— Порядка двух миллионов евро в год. Это деньги от государства. Плюс спонсоры, которые за четыре года внесли около 800 тысяч долларов. Помогали небольшими траншами, наши спонсоры не сырьевые монстры, как у вас.  

— А мы все бедными вас считаем. У СБР с учетом призовых от IBU и спонсорских около 1,8 миллиона евро в год.

— У вас были сытые времена. Помню чартеры в Ванкувер и 750 тысяч долларов призовых за олимпийское золото от Михаила Прохорова. У любого спортсмена и тренера крышу сорвет.

— Вам хватает двух с лишним миллионов в год?

— Если бы затянули пояса, еще и осталось бы. Но нам есть на что тратить: в эту сумму входят расходы на молодежь, юниоров, Кубок IBU и так далее, всего пять команд. Зарубежные сборы, патроны, лыжи также приобретает федерация. А развитием биатлона на местах занимаются уже регионы.

— Есть в стране биатлонные базы? 

— Как раз строим в карпатском Буковеле. Надеюсь, будет один из лучших центров в Европе. К марту сдадим первую очередь, проведем там чемпионат Украины, потом продолжим строить. Биатлон мощно раскручен, депутаты тоже болельщики, поэтому сами провели инициативу через бюджетный комитет и выделили на строительство 10 миллионов долларов.

— Забота властей — хорошо. Но все равно ведь ходите по кабинетам, чтобы выбить деньги?

— Нет такого, все поступает в полном объеме. Бывает, в начале года из-за праздников и других  сложностей исполнение бюджета задерживается. Тогда вкладываем  собственные деньги, которые потом неизменно погашаются. Сбоев не допускаем, спортсмены не должны сами оплачивать билеты, сборы, медицину или инвентарь.

— В связи с событиями на востоке страны финансирование вам не сократили?

— Наоборот, раньше были сложности, теперь нет, сам удивляюсь. Когда-то сокращали в течение года на 15 процентов, потом на 10, просили ужаться. В последнее время все пунктуально. Наверное, вид спорта такой, авторитетный. И четкая система была введена с моей подачи. Я уже лет пятнадцать вице-президент олимпийского комитета, год работал заместителем министра. Тогда и предложил распределять средства не по звонку или единоличным решением, а в зависимости от результатов, по набранным очкам. Например, на Олимпиаде в зачет идут места с первого по двенадцатое. На мире с первого по восьмое. На Европе с первого по шестое. На юниорских мире и Европе с первого по третье. Набранные очки в каждом виде спорта суммируются, финансирование происходит в процентном соотношении от общего бюджета. В прошлом году биатлон получил больше всех. На втором месте легкая атлетика.

— А ваши топовые боксеры?

— Профессиональных боксеров бюджет не финансирует, только любителей.

— Для вас существует проблема недостаточного пребывания на высоте в подготовительный период? Россия жалуется, допустим.  

— Для нас проблема не в высоте, а долгих заграничных сборах. 250 дней в одном и том же коллективе — тяжелая нагрузка. Соперники отработали — пошли на дискотеку, в кино, родственников навестили. Нашим приходится сидеть в отелях, общаться друг с другом вдали от родины и близких им людей. Поэтому очень ждем комплекса в Буковеле, хотим готовиться в комфортной среде в собственной стране. И чтобы рядом была молодежь, которая набиралась бы от старших мастерства и опыта. Надеюсь, со следующего сезона будет так.

— К россиянам вы всегда относились неплохо. Теребят за это на родине?

— Конечно. Но постепенно возникает понимание: люди ни при чем, политики завели их в эту ситуацию. Надо общаться на уровне спорта, культуры, нельзя превращаться в лютых врагов в обычной жизни. Немцы когда-то были фашистами и врагами, а сейчас все с удовольствием едут в Германию, потому что нам до них, как до небес. Обнимаются, дружат. У нас люди — и там люди. Это главнее политики. И лучше бы каждому своим делом заниматься.

— Благодаря сыну вы стали ближе к футболу, ведь он женат на дочери Олега Блохина.

— Футбол и раньше не был для меня чужим, хорошо знаком с мощным спортивным организатором Григорием Суркисом, учился у него менеджменту. Один из лучших  спортивных управленцев в стране. С Блохиным встретились, когда дети поженились, но дальше живем каждый своей жизнью, оба занятые люди. 

— Почему не взяли Подчуфарову под крыло своей федерации? 

— Не просилась.

— Но намекала.

— Андрей Прокунин, работавший у нас тренером, говорил, что она в поиске. В итоге на контакт не вышла, оказалась в Словении. Мы никогда никого не приглашаем, чтоб вы понимали. Просятся — рассматриваем и по-человечески помогаем. Те же три девочки, например: со спортивной школой в России отношения разорвали, назад не возьмут, с белорусами провели два сбора, услышали: «Не нужны». И у всех украинские корни. Разве откажешь? Если бы Подчуфарова приехала, обязательно поговорили бы, обследование медицинское прошла бы. Я понимал ее ситуацию и потенциал. Но сами не переманиваем. Человек должен определиться внутри себя.

— Пока мы в России спорим, Lapua или «Олимп», вы, читал, пытаетесь получить патроны для биатлона с армейских складов. Неужели с ними выступаете?

— Нет, конечно, это для детей. Сейчас у нас в стране не выпускают такие патроны, оружие снято с производства, а запасы остались. Для «мелкашки», если помните. Чем покупать за границей, лучше использовать никому не нужные свои. Лежат больше двадцати лет, еще с советских времен. Сделал запрос, ответили: нет механизма передачи, надо менять законы. Какие только министры не занимались, пока не получается. В принципе, обойдемся без них, но не помешали бы. Если детям за нормальную тренировку нужно расстрелять 100-200 патронов, то сейчас бывает по 10-20. Маловато.

— Что хорошего есть в украинском биатлоне и нет в российском?

— Наработана система, выбрано направление, многолетний курс, с которого не сворачиваем. Собрали команду единомышленников, наметили цели и стабильно к ним идем. Естественно, где-то система не срабатывает, человеческий фактор никто не отменял. Когда люди выигрывают Олимпиады и чемпионаты мира, их мировоззрение меняется.

— Звездят?

— А как же? Возникают натяжения, портятся отношения, партнеры становятся конкурентами. И конкурентками — такое в основном в женской команде. Нужно тщательнее работать, объединять коллектив, но одна тренируется с папой, другая с тренером со стороны, третья с Урошем Велепецом. Дали им возможность, чтобы понять, эффективно или нет. Если да, пусть работают на здоровье, помогаем, финансируем, поддерживаем. Нет — надо собирать всех в одну команду, как было до Сочи. Тогда по пять медалей с чемпионатов мира привозили, Олимпиаду выиграли.

Вита Семеренко, Юлия Джима, Елена Пидгрушная, Валентина Семеренко / Фото: © РИА Новости / Илья Питалев

— Кое-что потеряно с тех пор, на мой взгляд. Но и выбора особого не было: топ-спортсменок у нас не так много. Чтобы не пропадала мотивация, нужно с ними бережно, позитивно, не только в биатлоне, но и в жизни. Одной необходимо, чтобы был сын на сборах, тогда она спокойна и сконцентрирована. У другой свои пожелания, у третьей свои. Пытаемся учесть интересы всех. Иногда понимаем, что идет злоупотребление, тогда подготовка комкается и результаты падают. После этого сезона, вероятно, перейдем на централизованную работу в команде, она приносила плоды. 380 зимних медалей мирового и европейского уровня за двадцать лет говорят сами за себя. До этого было только двадцать. Ездили по этапам на «икарусах», ни лыж, ни парафинов, ни зарплаты. Сейчас все и всё получают, включая премии и бытовые компенсации. Квартиры и дома помогаем спортсменам покупать. Потому что если их семьи чувствуют поддержку, это приносит отдачу. 

— Вас как-то спросили, почему спортсмены болеют. Вы привели в пример одну из сестер Семеренко: прилетела в Борисполь, пять-шесть часов ехала на маршрутке в Сумы, по дороге могла подхватить вирус. Что-то не стыкуется. Звездная Семеренко? На маршрутке в Сумы?

— А что делать? Надо было Бех срочную визу оформить — привезли со сборов самолетом, в аэропорту встретил водитель, дома переночевала, утром отвезли в посольство, потом тренировка, сауна, массаж, и наутро опять на сборы. Логистика полностью наша. Спортсмены видят отношение к ним не только как к спортсменам, но и как к людям. Из Чернигова и Сум тоже обычно кто-то приезжает, забирает в аэропорту. Но если человек летит по личным обстоятельствам, не предупредив, его не проконтролируешь и насильно не встретишь. Риск есть всегда, такова жизнь.

Антон Шипулин / Фото: © СБР

— С трудом представляю в маршрутке Шипулина. Разобрали бы на сувениры.

— С этим у нас спокойно. В команде могут позвездить, но от народа не отдаляются.

— Между сестрами тоже искра проскакивала?

— По мелочи. Как-то не захотели жить в одной комнате. Хотя тут можно понять, столько лет одно и то же лицо рядом. А вообще они друг друга любят, поддерживают.

— Что хорошего есть в российском биатлоне и нет в украинском?

— Базы, инфраструктура, центры олимпийской подготовки, финансирование, централизованное и региональное. Знаю, как относятся к биатлону некоторые российские губернаторы. А у нас в Тернополе закрыли единственную СДЮШОР по биатлону, где тренировались Пидгрушная, Пидручный, Меркушина. Нет ее третий год. Приезжали просить власти — бесполезно. То, что вид спорта приносит славу стране, их не интересует.

— Может, ваши губернаторы бережливее относятся к бюджетным деньгам?

— Знаем мы эту бережливость. Две задачи — выиграть выборы и наполнить карман. А у нас — выиграть медали. Подрастают дети, приходят в команду — надо менять им технику лыжного  хода, потому что в школе от бедности ратрака не было подготовить качественную трассу. Так чемпионов и теряем. Другая причина — много неплохих детей, но при переходе во взрослую категорию теряются, если не попали в сборную. Выходят замуж или выбирают надежную профессию, а не туманные перспективы в спорте. Людей из национальной команды просто так не вытеснишь, держатся за место, а для молодых биатлонистов вакансий, по сути, нет. На чемпионате Украины 12-15 взрослых участников, вот и весь наш ресурс.  

— В декабре мы всей страной искали штайншлифт-машину…

— Не то ищете. И не там.

— В вашей команде она есть?

— У нас есть стол, лыжный станок, правильные структуры и четыре пары умелых рук.

— Может, и нам не стоит четверть миллиона тратить на модный агрегат?

— Вам решать. Для комплекса, который строится в Буковеле, мы вполне можем позволить себе штайншлифт-машину. Депутаты говорят: давай, деньги найдем. Но посоветовался со своими — «головняк». Нужен грузовик, водитель, чтобы возить ее по Европе. Масса забот. Порошки и парафины качественные купить — другое дело. Четыре сервисмена все сделают, если руки и голова на месте.

— Чем вас не устроила российская сервис-группа, работавшая в сборной? 

— Честно говоря, неважно лыжи работали. Я не специалист, но тренеры и спортсмены попросили поменять.

— Зачем же брали?

— Прокунин посоветовал, знал их по работе в Корее. Я доверился, взяли, хотелось как лучше. Не вышло. 

— С украинскими топ-тренерами такая же ситуация, как с топ-спортменами?

— Качественных и эффективных мало. Тренер должен развиваться, обучаться, добывать информацию из интернета, быть на «ты» с медициной и спортивной  наукой. Наши больше по старинке: тренировку провел — и сериал смотреть. Я порой больше знаю про биатлон, чем они. Взять недавний сбор перед юниорским чемпионатом мира в Швейцарии. Высота в Тысовце 900 метров, трасса в Швейцарии — 1450. Как вы собираетесь выступать на пятый день полукилометром выше? Еле успел перебросить троих в Обертиллиах на такую же высоту, а те, кто был в Тысовце, разбежались только к концу соревнований, не успели пройти акклиматизацию. Это работа не президента федерации, а тренеров. 

— Украинский медальный план на чемпионат мира существует?

— Плана нет, но медаль хотим. И личную, и в женской эстафете. Ленка в спринте чуть не дотянулась, метров 100-200 не хватило. Команда неплохо готова, значит, поборемся. 

Читайте также:

* Соцсеть, признанная в России экстремистской