«В школе часто тыкали, что я не такая, как все». 18-летняя мулатка дебютировала за сборную России

«В школе часто тыкали, что я не такая, как все». 18-летняя мулатка дебютировала за сборную России
Дженнифер Акиниймика / Фото: © Instagram*
О травмах, смене тренера, детстве на юге России и первом старте под флагом.

Дженнифер Акиниймика, выйдя на старт полуфинала в командном турнире легкоатлетов на II Европейских играх в Минске, финишировала четвертой в беге на 100 метров с результатом 11,72 секунды. Для 18-летней спортсменки это соревнование стало первым крупным и первым — под российским флагом, потому что всю свою карьеру она бегала международные старты как нейтрал. После забега мы пообщались с Дженнифер, которая оказалась главной звездой микст-зоны и была нарасхват. 

— Как прошло?

— Сегодня бежалось полегче, чем в квалификации, но все равно я немного зажалась. Секундами не совсем удовлетворена, хотелось, конечно, пробежать ближе к личному рекорду, к 11,44, но самим бегом довольна больше, чем в квалификации.

— Дождь мог сказаться на том, что зажались?

— Не думаю, что это из-за дождя. Просто до сих пор не отпустило, на мои плечи легла такая серьезная ответственность, все-таки первые соревнования под флагом, и, наверное, зажало из-за этого.

— Вы так молоды, что ни разу до этого под флагом и не бегали, правильно?

— Да, я всегда выступала как нейтральный атлет. В прошлом году у нас была в Буэнос-Айресе юношеская Олимпиада, но я туда не попала, потому что отбор был на Европе, а я там как раз травмировалась.

— По поводу той травмы. Весь прошлый сезон накрылся, что там произошло?

— Изначально, когда я еще со своими старыми тренерами пошла к врачу, то был диагноз — ушиб бедра. Но я не понимала, где получила этот ушиб, потому что никаких столкновений, падений не было.

Затем я сменила тренеров, переехала из Краснодарского края в Москву, и мы обратились к врачам еще раз. Провели нормальное серьезное обследование, и выяснилось, что у меня в передней поверхности бедра два надрыва, к тому моменту уже зарубцевавшиеся. Восстановление было долгим, где-то семь месяцев нога меня беспокоила. И вот только с марта более-менее как-то я начала про ногу забывать.

— Почему сменили тренера и регион?

— Можно сказать, что там возникла не очень хорошая ситуация. После того как я не ЧЕ получила травму, они меня не поддержали. В общем, я приняла решение, что поменяю тренера. В итоге сменила, но еще два года буду на параллельном зачете.

— О вашей внешности уже много написано, и про папу из Нигерии — тоже. Как приходилось в детстве, смотрели косо?

— Негатива было достаточно много. Больше со стороны мальчиков. В школе часто тыкали тем, что я не такая, как все, дразнили. Мне, безусловно, было очень неприятно, я даже плакала иногда. Но затем стала заниматься легкой атлетикой, классе в седьмом-восьмом, и меня начало все это отпускать, а сейчас вообще все нормально.

— На формировании характера эти эпизоды из детства могли отразиться?

— Я бы не сказала, что стала более закрытой или жесткой. Я довольно общительная.

— Когда вы пришли в легкую атлетику, генетика позволила сразу бежать быстро или потенциал был не очень заметен?

— Сразу. На первых соревнованиях, кстати, всероссийских, уже через пару месяцев после того, как начала заниматься, я выиграла 60 и 200 метров. Результаты были не очень, но победы пришли. Но сказать, что соперниц не было, нельзя. Тем более я в детстве бегала не спринт, а и 400 и 600 метров, всякие «веселые старты». Затем, когда стала заниматься более профессионально, ушла на 400, и два года назад — только на 100 и 200.

— 100 или 200?

— И то и то, пока обе дистанции идут нормально.

— Правда, что вы на финише однажды, когда неудачно сбегали, ругнулись матом?

— Вот честно, я не помню, но могло быть такое один раз.

— В Жуковском.

— Да, могло быть, потому что я тогда как раз получила травму, которая затем обострилась на ЧЕ. В Жуковском у меня начало схватывать переднюю поверхность на отметке 70 метров. Я, конечно, добежала, но проиграла победительнице много, нога болела, и, видимо, вырвалось.

— У вас много подписчиков в инстаграме*, часто поступают предложения о рекламе?

— Я бы не сказала, что часто, но бывает. Скорее редко.

— Принимаете их?

— Я вообще за любую движуху.

— Рекламировать маникюрный салон… наращивание волос…

— Ну, нет. Если для какого-нибудь журнала дать интервью или какая-то съемка, и это не мешает тренировочному процессу, то да.

Еще материалы из Минска:

* Соцсеть, признанная в России экстремистской