Когда встает вопрос о самом популярном инстаграме*, посвященном нашей легкой атлетике, двух мнений быть не может. Это RunnersRussia с его 40 тысячами подписчиков. Добавляем к этому паблик в ВК, где их еще 20 тысяч, и получаем фактически полноценное СМИ. За всем этим стоит один человек, Ленар Рахматуллин, род занятий которого определить довольно сложно, однако увидеть его можно практически на всех крупных стартах в России, чаще всего с фотоаппаратом в руках.
Из интервью, взятого на Кубке России в Сочи, вы узнаете:
- чем Ленар занимается
- на что живет и сколько зарабатывает
- от чего он пострадал
— Как вы вообще оказались в легкой атлетике?
— Когда я учился в техникуме на регулировщика радиоэлектронной аппаратуры, там была возможность откосить от экзамена по физкультуре. Для этого нужно было попадать в команду по кроссу. Я пробежал километр за 3:30, взяли десятым запасным. Но затем у меня самого уже проснулся какой-то интерес к бегу, я нашел себе тренера в Нижнекамске, тренировался год-полтора, стал первым парнем на деревне, один раз сбегал по первому разряду.
— Получается, начали заниматься вы очень поздно?
— Да, лет в 18, пробегал до 21-22. После этого бегал уже только эпизодически, понял, что серьезно мне ничего не светит.
— И что дальше?
Начал работать на сайте, посвященном беговому движению. Там же трудился Вадим Янигаров, который сейчас организует Казанский марафон. Я освещал легкую атлетику, ездил на соревнования, фотографировал. Мы нашли спонсора, компанию «Евроинвест». Они, заключив с нами рекламный контракт, выдали в качестве оплаты банок 300 препарата «Эзафосфин» (он легальный, если что), который, собственно, «Евроинвест» и поставлял в Россию. В общем, зарплату мне выдавали этим препаратом. А что с ним делать, на что жить? И я Москве ходил по манежам, стадионам, обращался к тренерам, которых тогда еще никого не знал, и предлагал купить эту фарму.
Затем как-то я поехал в Кисловодск с «Эзафосфином», и один из членов сборной России дал мне сумку с вещами, где была экипировка, не подходящая ему по размеру. И с этого момента уже закрутилось с продажей легальной фармакологии, пользовавшейся популярностью у легкоатлетов, и экипировки.
— Когда это началось уже именно как основная деятельность?
— Примерно лет восемь назад я снимал в Кисловодске маленькую квартиру, которая вся была завалена товаром. В серванте стояли коробки с фармой, а вокруг сумки с экипировкой. Затем снял квартиру побольше, затем дом, где на первом этаже открыл что-то типа шоурума, а на втором жил сам. И три года назад уже открыл магазин, который существует до сих пор, правда, я его недавно закрыл из-за опасений, что могут быть последствия моего конфликта с ВФЛА.
— К конфликту мы еще вернемся. Что выгоднее продавать, фарму или экипировку?
— Когда я этим только начинал заниматься, то фарму народ покупал просто мешками, а затем пошел спад спроса, и в последнее время я продаю только экипировку, потому что кроссовки и беговая форма легкоатлетам нужны всегда, на них спрос стабильный.
— Сколько пар кроссовок нужно легкоатлету на сезон?
— Некоторые мажоры покупают и по пять пар, а те, кто победнее, могут и в одной два сезона тренироваться.
— Беговые кроссовки — товар специфичный, где его берете?
— Приходится в основных городах России мониторить все дисконты спортивных брендов, производящих такую экипировку. У меня есть люди, которые отслеживают, что выкидывают в дисконты, и если появляется беговая экипировка, присылают мне информацию. Если все устраивает, я перевожу им деньги и они закупают товар, затем отправляют мне.
— На рынке беговых кроссовок много подделок?
— Раньше, когда все покупалось только в официальных дисконтах, шанса нарваться на подделку не было. Но сейчас некоторые продавцы закупают товар в Китае у очень мутных поставщиков. Так что процент подделок с каждым годом растет.
— Подделку от оригинала можно отличить?
— Китайцы научились делать очень качественный фейк. Если вы не бегали в точно такой же оригинальной модели, то, скорее всего, отличить не сможете. А учитывая, что каждый сезон выходят новые модели кроссовок, и в основном подделывают именно их, то, скорее всего, вы в такой модели еще не бегали. Так что отличить сложно.
— Этот бизнес приносит прибыль?
— В моем случае это не бизнес, а образ жизни. У меня есть кредитка на 700 000 рублей, с нее я трачу деньги на закупку товара, на нее же перевожу выручку от его продажи. Именно о прибыли, бизнес-модели я не думаю. Раньше мы возили товар на крупнейшие старты, а сейчас все отлично продается через инстаграм*, и поэтому я езжу на соревнования как фотограф.
— Фото на продажу?
— Нет, просто делаю фото, выкладываю их в свои соцсети. Фактически, если говорить о российских стартах, я единственный, наверное, кто их все старается освещать. Остальные фотографы работают разово.
— И уже как у фотографа этой зимой у вас возник конфликт с ВФЛА?
— Началось все на зимнем первенстве ЦФО в Смоленске. Там были серьезные нарушения правил проведения соревнований, о которых я сообщал в соцсетях. На следующий день меня не пустили в манеж, сказали, что я не аккредитован. Хотя в первый день мне дали бейдж «Пресса».
— Что за нарушения?
— Путаница в стартовых протоколах: человек пришел на забег, где оказался лишним. В одном стартовом протоколе он был в этом забеге, а в иной версии того же протокола его заменили уже на другого участника. Он подходит к судьям, ему говорят: «Мы тут немного ошиблись, давай ты после этого забега один пробежишь, без соперников». Затем судьи забывали позвать участников финального забега — к старту выходило четыре человека, а остальные сидели в колл-руме, и их даже никто не звал. В прыжковом секторе судьей был тренер одной из участниц, и он ей давал подсказки, а в легкой атлетике, если вы не в курсе, правилами запрещено тренерам находиться где-либо, кроме как на трибунах. Это основное. Ну и еще деньги собирали с участников.
— Стартовый взнос?
— Дело в том, что на таких стартах, как первенство федерального округа, непонятно, за чей счет проводится этот турнир. Если с чемпионатом России все ясно — его оплачивает ВФЛА и стартовых взносов нет, то тут уровень ниже, и все не так однозначно. В Смоленске это назвали «заявочный взнос» и собирали по 850 рублей с человека.
Поскольку я везде езжу, то знаю, как обстоят дела со сбором денег в целом по стране на подобных стартах. Например, первенство ЮФО — что в Волгограде, что в Краснодаре — проводят без сбора с участников, организаторы где-то находят деньги сами. ЦФО, УрФО и ПФО собирают деньги, но по-разному. На УрФО в Челябинске для местных спортсменов взнос меньше, чем для иногородних. После той истории с моим арестом на ЦФО зимой местные организаторы тоже понизили стартовый взнос до 400-500 рублей, а для некоторых молодых возрастов вообще его отменили.
— Про арест давайте поподробнее.
— В общем, когда на второй день зимнего первенства ЦФО в Смоленске мне сказали, что я не аккредитован на эти соревнования, я показал бейдж «Пресса», но это все равно не помогло. Получил ответ, что это ничего не значит и это не аккредитация, хотя бейдж мне дал лично главный судья. Появились какие-то люди в штатском, начали выкручивать мне руки, и я непроизвольно выругался матом. Одно слово. За это зацепились и привлекли меня за мат в общественном месте. Посадили в автозак, отвезли в суд, быстро провели заседание, признали виновным и присудили штраф 500 рублей.
— Легко отделались.
— В принципе да, но сам факт того, что из-за оглашения массовых нарушений в судействе, о которых сообщали сами спортсмены, на меня так наехали, говорит о многом. Наехали же до того, как я выругался, это стало лишь поводом привлечь к ответственности. По сути, меня спровоцировали.
— Однако вы сейчас были в Сочи, фотографировали на Кубке России, то есть все нормально?
— Ну как нормально. Мне постоянно люди из ВФЛА говорят «не раскачивай лодку». На мой инстаграм* подписано более 40 тысяч человек, по сути, это все легкоатлеты России. Можно сказать, что RunnersRussia — федеральное легкоатлетическое СМИ. При этом я не скрываю проблемы, пишу о них, выкладываю фото, какие-то ссылки в сториз. Некоторым это не нравится.
— Боитесь?
— Говорю же, магазин закрыл. Мало ли что, спалят еще.
— По региональным турнирам продолжаете ездить, или тоже опасения возникают?
— Нет, вот скоро поеду на молодежное первенство России в Калугу, затем на юниорское в Саранск и в конце июня на юношеское в Челябинск. И, конечно, на взрослый чемпионат России в конце июля.
Я же говорю — без ложной скромности: кроме меня — вот так, в федеральном масштабе, — легкоатлетические старты никто не фотографирует. Да, приходят местные фотографы, на ЧР, бывает, приезжают крупные агентства, но я единственный, кто, во-первых, работает везде, во-вторых, бесплатно выкладывает все фото, и в-третьих, и это важно, делает кадры всех участников, а не только звезд. Люди могут найти свои фото, а то ведь как бывает — съездил на соревнования, а кроме двух селфи, ничего и не осталось.
— Как-то странно получается, вы не были профессиональным спортсменом, но вошли в этот спорт.
Если бы я тогда не попробовал закосить от экзамена по физкультуре, то просто закончил бы техникум и работал бы сейчас где-нибудь у себя в Нижнекамске, был бы толстым подбухивающим человеком с женой и детьми. А так я без жены и детей, но зато внутри всей этой легкоатлетической движухи, живу интересной жизнью.
Читайте также:
- Ласицкене — королева Севера. Интервью из ледяного Стокгольма
- Сколько нужно шестов, чем опасен дождь и откуда берется страх? Рассказывает бронзовый призер «Бриллиантовой лиги»
- Украинская школьница, которая уже выиграла «Бриллиантовую лигу». Интервью с восходящей звездой легкой атлетики
* Соцсеть, признанная в России экстремистской
Больше новостей спорта – в нашем телеграм-канале.
