Евгений Климов в эксклюзивном интервью «Матч ТВ» рассказал, как поменять вид спорта и за два года выиграть медаль, которой у России не было 5 лет.
На этапе «Турне четырех трамплинов» в Инсбруке Евгений Климов неожиданно для многих стал третьим. Неожиданно, потому что еще два года назад Климов выступал в другом виде спорта — лыжном двоеборье. Эта бронза стала первой российской медалью за последние пять лет на крупных международных соревнованиях.
— Был довольно нелегкий процесс перехода из одного вида спорта в другой. Я 14 лет занимался двоеборьем. Но прыжки получались лучше, пошли разговоры в команде и около нее. Мы обсудили все с моим личным тренером Александром Гараниным и решили, что нужно попробовать, — рассказывает Евгений Климов.
— Почему раньше не перешли?
— Меня мой тренер видел только в двоеборье. Не пойду же я ему наперекор. Все эти 14 лет я его слушал, мы доверяли друг другу, работали вместе. А так бы пришлось разойтись. Я не знаю, что бы получилось без его согласия. Но мы все-таки сделали это, и он перешел в прыжки вместе со мной. Я думаю, сейчас все устраивает и его, и меня.
— Президент Федерации прыжков на лыжах с трамплина и лыжного двоеборья России Дмитрий Дубровский говорил, что у вас есть природные отклонения, которые не дают вам бегать быстрее.
— Скорее всего, он имел ввиду мою астму. Может что-то и мешало физически бежать быстрее. Но у меня и в психологическом плане не получалось. Возможно, меня рано отправили на Кубок мира, где не смог перенастроиться на лыжную гонку. На национальном уровне по сравнению с другими российскими спортсменами я бежал хорошо. А на Кубке мира стал проигрывать им же в два раза больше. В свою силу бежать не удавалось.
— Терапевтические исключения оформляли по поводу астмы?
— Да. Меня даже как-то приглашали в Германию на обследование. Но тогда не было ни времени, ни средств. Поэтому ничего не получилось. Я потом обследовался в Москве, и диагноз подтвердился. Но в препаратах, которые мне выписали по рекомендации, я не видел большого толку. Что с ними бегаю, что без них.
— Тренировки сильно изменились после перехода из двоеборья в чистые прыжки?
— Для чистых прыжков нужно абсолютно другое телосложение. Оно у меня потихоньку меняется. Нагрузка сбавилась процентов на 70, полностью ушла циклика и теперь тренирую только ноги. Мышцы в верхнем плечевом поясе сгорают, и тело приобретает форму прыгуна.
***
Климов попал в секцию двоеборья в первом классе. Тренер Александр Гаранин пришел к нему в школу во время урока по русскому языку, попросил выйти всех в коридор, нарисовал мелом точку на полу и предложил ребятам до нее допрыгнуть. Всех, кто справился с заданием, Гаранин пригласил к себе на тренировку.
— Часто дети приходят в спортивную секцию за компанию с друзьями. Почему вы пришли один?
— Мы тоже договорились с друзьями, но у них что-то не получилось, и они не смогли прийти. В итоге я пришел с мамой. Тренер рассказал в подробностях о том, как и что будет происходить. Мне понравилось. Затем я потихоньку стал звать друзей. Они занимались, причем некоторые почти год, но в результате уходили.
— Почему уходили?
— Скорее всего, побаивались высоты и лыжи были не их видом спорта. Я же наоборот всегда стремился к высоте.
— Вас родители никогда не отговаривали?
— Нет. Они всегда были только за. Отдавали меня в разные кружки и секции, чтобы я развивался всесторонне. До прыжков я занимался два года ушу, откуда ушел за неделю до получения оранжевого пояса. В своей группе я был одним из лидеров. Меня все устраивало, но прыжки нравились больше. Тренер по ушу мне сказал: «К чему душа лежит, то и выбирай. Я тебя останавливать не буду».
— Но ребенку не сразу дают прыгать с трамплина.
— Да. Первые два года просто катались с гор на обрезках прыжковых лыж. Затем перешли на сам трамплин. Сначала скатывались с середины, затем с целого, потом с целого с небольшой подпрыжкой. К концу второго года уже перешли на пятнадцатиметровый трамплин.
— Первый спуск с него помните?
— Было страшно. На любом трамплине, когда прыгаешь первый раз, не знаешь чего ожидать. Присутствует небольшое ощущение страха. Но если один раз прыгнешь, то хочется еще и еще.
— Где брали инвентарь?
— Этим всем занимался наш тренер. Старался, искал и много покупал за свой счет. Он целенаправленно растил нас на результат. Знал, чтобы из ребенка что-то выросло, нужно сначала в него вложить.
— Где купить лыжи для прыжков?
— В России их так просто не достанешь. Если только покупать у спортсменов из сборных команд или за границей. Я слышал, что сейчас в Питере выпустили марку YUKKI. Но я их не пробовал и вживую еще не видел.
— То есть вы начинали прыгать в чьих-то лыжах?
— Да. Первое время прыгали на «деревяшках», которые были очень тяжелые и плохо гнулись. Тогда на трамплине было много одинаковых лыж, и мы их брали без разбору. Потом, когда уже пошел какой-то результат, тренер начал подбирать лыжи индивидуально под спортсмена. Заказывал или покупал у своих знакомых.
— Когда родители впервые увидели ваши прыжки?
— Мама решилась прийти примерно на четвертый год моих занятий. Это были пермские соревнования с пятнадцатиметрового трамплина. Они пришли с папой. У меня сразу промелькнуло в голове: «Ну, сейчас покажу им класс». Очень сильно толкнулся, а лыжи пошли вниз. Я чудом устоял. Мама тогда сказала, что больше на соревнования не придет. Потом все-таки приезжала с папой в Чайковский на летний Гран-при. Там все прошло без происшествий. Ей понравилось.
— Как попали в сборную?
— В сборную по двоеборью меня тянуло сразу, еще за два года до того, как я в нее попал. Меня останавливал личный тренер, который не давал мне так просто в нее войти. Он говорил, что я не готов, и смена тренера может сильно на меня повлиять, что нужно окрепнуть и еще работать. Он хотел, чтобы я не просто вошел в сборную, а сразу стал показывать там какой-то результат.
— В вашем виде спорта возможно обойтись без травм и переломов?
— Мне повезло — на протяжении всей карьеры ни одной травмы не получал. Были незначительные ушибы, но ничего серьезного. Правда, как показывает практика, травмы есть почти у всех.
— Что сейчас сложнее всего дается в прыжках?
— Сложно выделить особо тяжелый момент. Я обычно сконцентрирован на каждой фазе прыжка. Самое трудное, наверное, вылет. Нужно выбрать правильный угол вылета из посадки. Все трамплины разные и надо к каждому приспосабливаться отдельно. На каких-то получается, на каких-то — не очень. Например, на этапе Кубка мира в Висле мне было тяжеловато попасть в стол отрыва. Также и Бишофсхофене, где я проезжал стол отрыва каждый прыжок.
— Как удалось добраться до бронзы на «Турне четырех трамплинов»?
— Были очень нелегкие погодные условия. Но, видимо, к моему прыжку погода немного успокоилась. Удача в нашем виде спорта все равно присутствует. Может, другим спортсменам погода помешала больше. Но я был готов к любой ветровой ситуации. Был настроен держать лыжи не в разные стороны. В Инсбруке я сделал один из лучших прыжков.
***
— Где сборная проводит предсезонную подготовку?
— Она полностью проходит в России — Чайковский, Тагил, Сочи.
— Но на российских трамплинах сейчас редко проходят крупные международные старты.
— У нашего вида спорта недостаточное финансирование, чтобы в подготовительный период выезжать за границу. Конечно, стараемся пробовать как можно больше трамплинов, но я много где еще не был.
— Вам нужно соблюдать диету во время отпуска?
— Конечно, за всем этим нужно следить, но не так жестко как в соревновательный период. Иначе наберешь лишние пять килограммов, а потом нужно будет усердно их сгонять, от чего может пострадать физическая форма. Я отдыхаю обычно весной. Уезжаю на учебу в Чайковский, где пару раз в неделю хожу в зал для поддержания формы. Общаюсь с друзьями, хожу в кино. Так проходит два месяца.
— Видел, что в Чайковском для спортсменов организовали поход на премьеру фильма «Эдди «Орел» про британского прыгуна с трамплина Эдди Эдвардса. Тренировки, которые показывает в фильме герой Хью Джекмана, когда-нибудь пробовали?
— Можно сказать, что примерно тем же самым мы и занимаемся. Катание на тележке, оттачивание прыжка, запрыгивание на маты. Это все стандартные упражнения в зале. На крыше микроавтобуса, конечно, не ездим, хотя это было у меня в мыслях.
— А своего прозвища у вас не появилось?
— Я слышал от словенцев и наших спортсменов, что меня называют «Аэрофлотом». Не знаю, насколько это правда. Пока в лицо от кого-то конкретно я это не слышал.
— На кого учитесь в Чайковском?
— Сейчас поступил на первый курс магистратуры по специальности спортивный тренер. Но пока к этой работе у меня душа не лежит. Не тянет тренировать будущих чемпионов. Хотя, как жизнь повернется, я не знаю. Рано сейчас говорить — стану я тренером или не стану. Но, скорее всего, нет.
— Почему у российских спортсменов так редко бывают медали в прыжках с трамплина?
— Страдает наш вид спорта в прогрессе. Сейчас какие-то нелегкие времена. Федерация и команда вроде как стараются, но пока что-то не получается. Частая смена тренеров тоже не идет на пользу. Каждый дает тренировки по-своему и иногда даже может раскоординировать спортсмена.
— Почему другие прыгают дальше?
— За границей вообще методика подготовки спортсменов и организация сборов другая. У них трамплины в соседних городах. Они постоянно переезжают, часто меняют трамплины, готовятся в абсолютно разных условиях и готовы ко всему. Подготовка у них проходит с самыми новыми технологиями.
— О переезде в Европу не думали?
— Даже мысли такие исключаю. Мы практически все время находимся в Европе. Я и так скучаю по дому.
— О чем вы думаете во время полета?
— О том, чтобы руки были на месте, лыжи стояли на плюс и ветер держал.
Текст: Михаил Кузнецов
Фото: РИА Новости/Виталий Белоусов, РИА Новости/Илья Питалев, globalllookpress.com, РИА Новости/Виталий Белоусов, Getty Images
