«Почки не работают. Возможно, не заработают никогда». Из больничной палаты на Олимпийские игры

«Почки не работают. Возможно, не заработают никогда». Из больничной палаты на Олимпийские игры
Фото: © РИА Новости/Александр Вильф

Вратарь Илья Близнюк играл за «Ростов», который и не мечтал о победах в Лиге чемпионов, а его главная победа случилась уже после завершения карьеры. В то, что его дочь справится с тяжелой болезнью, не верили даже врачи. Теперь Анастасия Близнюк – двукратная олимпийская чемпионка, а ее история – на «Матч ТВ».

– Когда папа – футболист, а мама – гимнастка, есть какой-то выбор, кроме спорта?

– На самом деле, я всегда очень хорошо рисовала. Даже мечтала стать мультипликатором. Но потом увидела мамины медали и выступление Алины Кабаевой по телевизору и мне захотелось научиться тому же. Мама сначала была против, говорила, что надо учиться, возила меня в какой-то очень престижный лицей, который специализировался на языках, но все зря, я сразу сказала: «Не хочу учиться – хочу заниматься гимнастикой». В итоге я добилась своего – мама записала меня в секцию, но не к самому сильному тренеру. Думала, я побалуюсь, все надоест и успокоюсь. Через год она увидела, что у меня реально многое получается, да и данные неплохие и перевела к другому тренеру, посильнее.

– Сама мама с вами никогда не занималась?

– Только иногда, на отдыхе, или когда я ее просила меня потянуть. Она боялась немножко, постоянно говорила: «Ты же знаешь, я не смогу остановиться». А я никогда не плакала, даже если мне было очень больно, почему-то начинала смеяться и кусать маму, чтобы она меня отпустила.

– От чего вам пришлось отказаться ради гимнастики?

– Знаю, многие говорят, что от еды. Но у меня с весом проблем никогда не было. Мне пришлось отказаться от семьи. С 11 лет жила отдельно, в Центре олимпийской подготовки. Меня туда пригласила Ирина Александровна (Ирина Винер-Усманова – президент Всероссийской федерации художественной гимнастики – «Матч ТВ»). У нас, конечно, были воспитатели, которые за нами следили, но семью я видела раз в полгода, когда нас отпускали на неделю домой. И то не всю. Бабушка жила на Украине, я и сейчас к ней туда в гости летаю, папа тогда еще играл в «Ростове» (вратарь Илья Близнюк – «Матч ТВ»). Мама первое время сама ко мне летала. Сначала каждые три недели, потом раз в месяц, потом – каждые три месяца, пока я совсем не привыкла к новой обстановке. Мне повезло – девочки были хорошие и быстро приняли меня в свою компанию.

После того, как попала в Новогорск, иногда и на неделю съездить к родным не успеваю. Но я всегда хотела здесь тренироваться. Всегда мечтала о том, чтобы Ирина Александровна обратила на меня внимание и в более зрелом возрасте.

– Одна ваша коллега сравнивала Новогорск с тюрьмой.

– Тюрьма – это перебор. Да, у нас есть определенный распорядок. Например, нам нельзя уходить с базы, когда начинаются какие-то вирусы. Но Ирина Александровна вводит такие запреты ради нашего же блага. И вообще нужно понимать, что ты находишься в сборной России. Об этом многие только мечтают, а погулять можно и потом – жизнь не заканчивается. Если выбираешь этот путь, значит, должна жить по установленным правилам и выполнять все, что от тебя требуют.

– Какой у вас распорядок дня, когда вы остаетесь на базе?

– Подъем в 6:30 утра, если погода хорошая и нет травм, то пробежка или прогулка, дальше – взвешивание, завтрак, хореография и отработка упражнений. Причем у нас нет такого, что утренняя тренировка строго до 13, а вечерняя – с 15 или 16 часов. Пока свое задание не выполнишь, из зала не выйдешь. И совсем неважно, сколько для этого понадобится времени – три часа или 12 часов. Уложились в три часа, значит, будет перерыв, а вечером – вторая тренировка. Не уложились – дневная тренировка постепенно перейдет в вечернюю. Это вечный процесс. Каждый раз, когда кто-то из нас ошибается, начинаем все заново. Иногда после тренировок приходится писать дневник. В него вносим все замечания, которые нам сделали тренеры по упражнению. Так они лучше запоминаются. Если Ирина Александровна видит, что раз повторила, два повторила, а толку никакого, дружно садимся и пишем.

Но это совсем неправильно думать, что нас здесь муштруют. Ирина Александровна, наоборот, очень о нас заботится. Если заслужили, устраивает праздники, после Олимпийских игр отправляет в отпуск на Сардинию. В 2012 у нас был еще и шопинг в Порто Черво. Это рай для шопоголиков, все бренды представляют здесь свои самые свежие коллекции. И мы могли купить все, что хотим. С нами был сопровождающий – Скотт. Мы его называли дядя Скотт. Вот ему досталось. Мы разбежались по разным магазинам и кричали: «Дядя Скотт, вот это платье на кассе». Бросали и бежали в следующий магазин. И бедный дядя Скотт гонялся за нами, чтобы все купить.

– Зато перед Олимпийскими играми режим становится строже.

Фото: © РИА Новости/Алексей Куденко

– У нас перед Лондоном многое поменялось. До 2011 года Ирина Александровна вообще не работала с групповичками. С ее приходом начались перемены во всем. Тот же темп, например, сильно вырос. Было достаточно тяжело перестраиваться. Многим девочкам пришлось похудеть, чтобы остаться в команде. Нельзя было поправиться даже на 100 граммов. Взвешивались два раза в день, а в самом Лондоне – пять раз в день. В итоге первое, что сделали девочки, когда пришли в раздевалку с медалями – разбили весы. Но нас как взвешивали, так и взвешивают. Просто новые весы купили. Правда, в Рио до пяти взвешиваний в день не доходило, ограничились двумя.

* * *

– Девочки в художественной гимнастике редко выдерживают больше одной Олимпиады. Это усталость?

Фото: © РИА Новости/Алексей Куденко

– У всех по-разному. Я попробовала остаться. Год еще была в составе. Но это был очень сложный год, постоянные травмы, перелом ноги. В итоге решила, что буду заканчивать. Готовы были взять учиться в Щуку. (театральный институт имени Бориса Щукина – «Матч ТВ»). Правда, учиться так и не начала. У семьи были финансовые трудности. Я должна была помочь. Если бы училась, это было бы невозможно. Начала ездить по разным мастер-классам. А потом Ирина Александровна предложила тренировать сборную Бразилии, на нее вышел кто-то из местной федерации.

– Не испугались?

– Конечно, было страшно: вроде только закончила спортивную карьеру и сразу такая ответственность, еще и лететь так далеко. Но посоветовалась с мамой, решили, что надо попробовать. Сначала поехала на месяц. Мне все понравилось. Команда тогда действительно прибавила. И мне предложили готовить их к Олимпийским играм. Я уехала в Москву, надо было решить какие-то вопросы, параллельно тренировала молодежную сборную России, но внезапно заболела и не смогла вернуться в Бразилию. Когда выздоровела, они меня все еще ждали, но тут уже вмешалась Ирина Александровна и никуда не отпустила, сказала: «Мало ли что там с тобой случится. Там тебя уже никто не спасет. Будешь здесь работать». И предложила мне тренировать второй состав сборной России.

– А от Бразилии какие у вас впечатления остались?

– Я жила в Аракажу. Это совсем небольшой город на берегу океана. Очень спокойный, теплый. Люди все радостные и очень доброжелательные. Постоянно со мной фотографировались. У них голубоглазые блондинки только на телевидении работают. И то крашеные. В Рио, конечно, все по-другому. Я, честно говоря, была немного шокирована, особенно после того, как наши борцы рассказали, как какую-то команду прямо на улице раздели подростки. Они пошли в город, а местным очень понравилась их экипировка. Подставили ружья. Сопротивляться было бесполезно, все отдали. И в итоге в олимпийскую деревню спортсмены вернулись в одних трусах.

– Как вам работалось со сборной?

– Некоторые девочки были старше меня. Это было непривычно. У них, конечно, совершенно другие взгляды на жизнь и работу. Они очень любят покушать. Причем от местной еды очень поправляешься, пухнешь. Им говорят, что надо похудеть, а они в ответ: «Не хочу». И все. Был один случай, когда девочку заставляли похудеть, а она развернулась и уехала со словами: «Я устала, я хочу к маме». Ей говорят, что она будет выступать на Олимпийских играх, а она: «Нет, я хочу булочку». Мне это было непонятно. Нас учили, что мы должны проходить через любые трудности, только бы остаться в команде. А у них не так. Они не стремятся быть первыми, все делают ради своего удовольствия.

– Языковой барьер не мешал работать?

– В федерации художественной гимнастики многие говорят по-английски, девочки тоже понимали основные слова и выражения, а мне как-то легко давался португальский, впитывала все, как губка. И мне очень все нравилось. Правда, в какой-то момент подумала: «А почему только я учу португальский? Может, им тоже стоит хотя бы что-то по-русски выучить». Когда уезжала, они уже знали какие-то элементарные слова и выражения: «стопа», «колено», «руки прямые». Все время ходили, смеялись и меня копировали. Думаю, если бы не моя болезнь, у нас бы многое получилось.

* * *

– Что с вами произошло?

– Как выяснилось, у меня была геморрагическая лихорадка с почечным синдромом. Ее вызывают хантавирусы. Заразиться может абсолютно любой человек – достаточно съесть плохо вымытые овощи или фрукты в ресторане, например. Если у человека сильный иммунитет, он даже ничего не заметит. Но если иммунитет ослаблен, могут полностью отказать почки. Как раз мой случай.

Я была на мастер-классе в Анапе, когда резко поднялась температура – до 40 градусов. Сначала думала, что просто отравилась, потому что основные симптомы были похожи. Единственное, что было совсем необычно – очень сильно звенело в ушах, я даже не могла переворачиваться на бок или вставать. Никогда в жизни такого не было. Время шло, а легче не становилось. Уже в Москве меня положили в Боткинскую больницу. Провела там дня три, наверное, становилось все хуже, а диагноз поставить никак не могли. Тогда Ирина Александровна договорилась с клиникой в Германии. Уже в аэропорту нам сообщили, что есть подозрение на хантавирус.

– Врачи не были против перелета?

– Мама подписала бумаги о том, что берет всю ответственность на себя. Не представляю, что она переживала в тот момент. У меня не работали почки, была практически нулевая свертываемость крови. Но другого выхода просто не было. В Москве мне помочь не могли, а счет уже шел на часы. Кто-то должен был принять решение. У мамы уже был такой опыт. За три года до моей болезни в автокатастрофу попала моя старшая сестра Саша. Это было на Украине. В больнице ее практически оставили умирать. Была тяжелейшая черепно-мозговая травма. Родители тогда каким-то чудом вывезли ее в Израиль. Прогнозы врачей были не самыми радостными, обещали инвалидность. Но все обошлось. Сестра сейчас абсолютно здоровый человек. Но маме с нами досталось, конечно.

– В Германии с вами была мама?

– Да. Мама все время была со мной. Ирина Александровна тоже очень поддерживала, звонила каждый день. Как только мы прилетели у меня повторно взяли все анализы. Подозрения московских врачей подтвердились. Но я даже там, в клинике не сразу поняла, насколько все серьезно. Даже старалась убедить окружающих, что у меня ничего не болит. У нас же как все работает: чем больше думаешь о плохом, тем чаще оно случается. Я старалась не зацикливаться. Помню, мы даже сидели с мамой, смеялись, причем я все это время была на диализе (аппаратный метод очистки крови, используется, когда с этой функцией не справляются почки – «Матч ТВ»), когда к нам подошел врач и говорит: «Осторожно с оптимизмом – почки не работают, и, возможно, никогда в жизни больше не заработают. Шансов очень мало, но, конечно, они есть. Может быть, девочка будет всю жизнь на диализе». И тогда я, наконец, осознала, что со мной происходит что-то очень серьезное. Две ночи просто лежала и плакала. Совсем не спала. Очень испугалась, с одной стороны. Но, с другой, это стало мощным стимулом. Врачи в итоге даже не поняли, как я так быстро выздоровела – через полтора месяца уже вернулась в здоровое состояние.

Уже в Москве поехала выбирать подарок Ирине Александровне. Очень хотелось ее за все отблагодарить. Долго думали с мамой, что подарить. Потом решили заказать в ювелирном доме медальон, на котором будут выгравированы наши портреты: ее и мой. Это делал ювелир. А я сама нанесла надпись «Моему ангелу». Она же действительно мой ангел-хранитель. Спасла мне жизнь.

* * *

– Через сколько вы решили вернуться в спорт?

– Я не думала возвращаться. Просто решила привести себя в форму и позаниматься в тренажерном зале в Новогорске. Постепенно втянулась, начала заниматься еще и хореографией – на случай, если вдруг пригласят в какое-нибудь шоу. С каждым днем движения становились лучше и лучше. Но о реальном возвращении я не думала. За время болезни набрала 10 лишних килограммов. Не верила, что смогу сбросить такой вес без диет, а так себя ограничивать я не могу. Но вес начал сам уходить. И я решила попробовать. Получается, что из больницы я выписалась где-то в ноябре, а в апреле уже приступила к активным тренировкам. Сначала стояла в универсиадской команде, потом – во втором составе, а потом попала в основной состав.

– Что было самым сложным?

Фото: © Getty Images

– Встроиться в новый состав. Так совпало, что у команды это был не самый простой период. Постоянно кто-то менялся. Сначала на партию, которая в итоге досталась мне, поставили Веру Бирюкову, но у нее начались травмы, и она на какое-то время вышла из состава. Пробовалась олимпийская чемпионка Настя Назаренко. Но у нее, к сожалению, тоже не все в порядке со здоровьем. Я была как раз следующей на очереди. Конечно, для команды это большой стресс, когда в состав постоянно вводят нового человека. Это просто неудобно. Нужно по-новому исполнять какие-то броски, какие-то поддержки. В любой работе нужно время, чтобы люди притерлись друг к другу.

Еще было неприятно, когда люди говорили, что из-за меня в состав не проходит кто-то из молодежи, что у меня уже есть медаль и надо уступить место. Они просто не понимали, что я пережила, как повзрослела за это время. У меня даже взгляд другой стал. После Игр в Лондоне прошло всего несколько лет, а мне казалось, что целая жизнь. И в этой, новой, жизни я еще не была олимпийской чемпионкой.

– Уже в Рио, особенно после квалификации, люди начали говорить, что сборная России сдает позиции. Это не мешало?

Фото: © Getty Images

– А мы ничего не слышали, не видели и не читали. Перед большими соревнованиями у нас всегда забирают телефоны. И во всем мы полагаемся только на мнение тренеров. После второго места в квалификации мы не расстроились, потому что полностью выполнили тренерскую установку – спокойно пройти в финал. Это в финале, кроме первого места, никакой другой результат не принимается.

– Но вы же не будете отрицать, что девочки из Испании или из Болгарии выглядели на этих Олимпийских играх очень уверенно?

– Команды очень сильные. Не спорю. Но у нас все равно совершенно другой уровень. Пока есть Ирина Александровна, наша команда всегда будет первой. Она совершенно по-другому видит вещи. Такого темпа, такой чистоты в движениях, которую она нарабатывает с нами, не может добиться ни один другой тренер. Ирина Александровна вычищает все до мелочей, очень внимательно следит за тем, чтобы были прямые руки. Даже если ты поймала предмет, но рука была согнута, это уже не то впечатление. Все должно быть идеально.

– В Рио Ирины Александровны с вами не было. Кто все контролировал?

– Она все время была с нами на связи по фейстайму, в режиме «24 на 7», даже на соревнованиях. Только мы за ковер, к нее уже готовы комментарии, нужные слова, замечания какие-то. Мы выступили, вернулись – и снова Ирина Александровна в эфире. Она еще успевала и Риту Мамун с Яной Кудрявцевой контролировать. Рита с Яной выступают, мы на тренировке, Ирина Александровна со всеми тремя на связи, а под боком – телевизор, по которому она смотрит, как девочки выступают.

– На Олимпиаде многие жаловались на тяжелые условия. Вы успели это как-то на себе прочувствовать?

Фото: © РИА Новости/Александр Вильф

– Нам не повезло с погодой. Высокая влажность. Это плохо для упражнений с лентами. Они становятся заметно тяжелее. Представьте, что держите в руке чашку чая, у вас ее забирают и дают супницу. По весу получается ощутимая разница. Вот и с лентами так же.

Когда мы тренировались перед финалом, был очень сильный ливень. Отдельного тренировочного зала в Рио не было. Вместо него установили шатры. Их от ветра так раскачивало, что было даже страшно. А сборной Белоруссии в какой-то момент даже пришлось прекратить тренировку, потому шатер просто сложился.

– В Рио вы стали двукратной олимпийской чемпионкой. Что дальше?

Фото: © РИА Новости/Александр Вильф

– Заезжаю на сбор. Начинаем готовиться к новому сезону. Будут совершенно другие предметы: пять обручей и комбинированное упражнение с тремя мячами и двумя скакалками. Мне это очень интересно, буду снова отбираться в основную команду. Пока это главная цель. Сейчас уже никого не волнует, олимпийская я чемпионка или двукратная.

Текст: Марина Крылова

Фото: РИА Новости/Александр Вильф, РИА Новости/Алексей Куденко, Getty Images

* Соцсеть, признанная в России экстремистской