«Магнитка» мне сделала конкретное предложение»
— Сергей, у вас был год отдыха. Что вы делали в прошлом сезоне?
— Назовем это так. Да, я отдыхал.
— Теперь вы получили должность в «Магнитке». Чем будете заниматься?
— Должность называется «директор по развитию молодежи хоккейного клуба «Металлург». Я отвечаю за наш клуб в юниорской лиге и за всю детскую школу.
С понедельника приступил к работе в Магнитогорске. Сейчас все ребята уехали на сборы. Нужно еще время, чтобы со всеми познакомиться. Я пока общаюсь с тренерами, вхожу в курс дела.
— Вы как бывший игрок легко перешли на офисную работу?
— Все-таки я успел и отдохнуть, и подумать, чем вообще хочу заниматься. Мне позвонили из «Магнитки», сделали предложение. Причем очень конкретное, что я буду делать, что в моих полномочиях. Я согласился. Можно сказать, что поверил в себя. Позади большой этап, когда я был действующим хоккеистом. Теперь делаю новый шаг в жизни. Всегда нужно с чего-то начинать. И я думаю, что впереди очень интересная работа.
— У вас квартира в Москве, а теперь вы опять переезжаете в Магнитогорск с семьей?
— Я в московской квартире уже давно не живу. Поселился за город, а последний год вообще провел в Ярославле. У меня сейчас дети там. Мы приехали в Магнитогорск с женой и дочкой Машей. У нее тут есть подружка, они вместе в лагерь собираются.
Со временем хочу всех перевезти в Магнитогорск. Кстати, у меня здесь было свое жилье, но я все продал. А жизнь повернулась так, что опять начинаю все заново.
«Возможно, слова Билялетдинова меня подстегнули»
— Знаменитая фраза Билялетдинова: «Мозякин на Олимпиаде в Сочи даже до ворот бы не доехал», — признайтесь, она дала вам мотивацию на вторую часть карьеры? Вы и олимпийское золото Пхенчхана выиграли, и лучшим бомбардиром в истории нашего хоккея стали.
— Я и до слов Зинэтулы Хайдяровича набирал много очков. Возможно, та фраза меня подхлестнула, и после 30 лет у меня случился взлет. Но нужно не забывать, что я начинал карьеру в ЦСКА, а в то время армейцы были не на тех позициях, что занимают сейчас. Потом я перешел в Мытищи — в «Химик», который стал «Атлантом». И там команда тоже была не топ-уровня, хотя мы дошли до финала Кубка Гагарина.
А потом я в зрелые годы попал в «Металлург», который из года в год боролся за чемпионство. Уровень там был выше, и партнеры меня поддержали. Вот так все сложилось. Но слова есть слова, а в хоккей играют на льду.
— Данис Зарипов рассказывал, как впервые оказался с вами в тройке в «Магнитке» и поймал себя на мысли, что играть с Мозякиным очень легко.
— Были и такие моменты. Да, мы с Данисом давно друг друга знаем. А когда приехал Ян Коварж, он дополнил нас в звене. Мы и с ним очень хорошо общались, дружили. Не только в хоккее, но и по жизни друг другу помогали. Это тоже привело к результату, и «Металлург» завоевал два Кубка Гагарина (2014, 2016).
— Расскажите, как состоялся ваш переход в «Магнитку». И вы могли тогда представить, что так надолго свяжете себя с этим клубом?
— Из всех вариантов я выбирал самый долголетний контракт. «Металлург» был единственным клубом, кто предлагал договор на три года. Я бы не сказал, что у меня было очень много вариантов. До конкретики дошли два клуба — еще и «Салават Юлаев». Также интерес проявляли «Авангард» и СКА.
— «Металлург» в те годы считался очень крутым, а главным тренером там работал Майк Кинэн.
— Когда я только приехал в Магнитогорск, там еще Кинэна не было. А были два суперпровальных года для клуба. Состав почти полностью поменялся, всё начинали с нуля. И у меня первый сезон не особо сложился. А во второй локаутный год приехал Женька Малкин.
Но никогда ничего не бывает сразу. А потом как-то и стержень команды сложился, и приехал Зарипов, который уже брал титулы с «Ак Барсом». У нас же особо чемпионов не было, и Данис показал, как это делать. С ним за пять лет мы трижды дошли до финала. Это серьезное достижение.
— Вы рассказываете про Зарипова, но и сами были лидером раздевалки, вели команду за собой.
— Но один человек, даже если он капитан, ничего сделать не сможет. В команде должен быть круг значимых лидеров, которые помогают всему коллективу. А я — скромный человек и не буду говорить, что я один что-то решал. Очень большой вклад делали партнеры, и наши усилия складывались в одно целое.
«Тихонов умел сильно ругаться, но потом шутил»
— Как директор по развитию молодежи дайте совет молодым игрокам, как им стать лучше.
— Универсального совета нет, а игроков воспитывают тренеры, причем с детской школы. Фундамент будущего хоккеиста закладывается там.
Даже в моей карьере хватало моментов, когда можно было закончить с хоккеем. Например, мой отъезд в Северную Америку, когда тебя в принципе не видят в спорте.
Так что важно верить в себя и не останавливаться, не опускать руки. Тогда, может, что-то получится. И в нашей жизни нужна удача, это большой фактор. Важно попасть в правильную команду, к своему тренеру. Это многое значит для спортсмена.
— Вы говорите о сезоне-1998/99, когда уехали в квебекскую лигу юниоров — в команду со сложным названием «Валь-д’Ор Форерз», за которую провели четыре матча?
— Эта команда со сложным названием была чемпионом, и мы с Игорем Емелеевым приехали в победный состав. Возможно, я оказался не в то время и не в том месте — это к вопросу об удаче. А когда тебе 17 лет и ты приезжаешь в другую страну, пробиваешься в юниорской лиге — это не так просто. Да и тренер там был особенным. Потом мне рассказали о нем, что он в принципе не любил европейцев, ставил больше своих ребят. Если бы он проявил заинтересованность, возможно, мы бы там и остались.
А получилось так, что в сезоне-1998/99 я вообще нигде не сыграл, кроме лиги Квебека. И думал, что хоккеиста из меня уже не выйдет. Но так сложилось, что я попал в руки Виктора Васильевича Тихонова, и он как-то иначе запустил мою карьеру, оказав доверие, подбадривая своими интересными фразами и замечаниями.
— А кто-то думает, что Виктор Тихонов был тренером-диктатором.
— В первую очередь Тихонов был очень требовательным. И ему без разницы, какой ты — молодой или взрослый, уже ветеран, — он с каждого спрашивал одинаково. Мне это поначалу было непонятно. Мы играли в третьем-четвертом звене, а Тихонов требовал, чтобы молодежь показывала результат. Хотя в команде хватало тех, кому за 30.
Тихонов умел сильно ругаться. Но он такой человек, что мог выплеснуть эмоции в перерыве. А через час-полтора после матча он ходит, улыбается и как ни в чем не бывало может с тобой пошутить.
— Понятно, что у каждого свое мнение. Но я сужу по себе. И те слова, которые Тихонов мне пытался донести, а я в своем возрасте их не понимал, — сейчас они до меня дошли. Нужно было повзрослеть, и я многое для себя взял от Виктора Васильевича.
«Я думаю, что не подвел Знарка»
— Запомнилась пятерка «Магнитки» времен локаута: Сергей Мозякин — Евгений Малкин — Николай Кулемин, Сергей Гончар — Виктор Антипин. Можете это звено назвать самым фантастическим по игре?
— Я не хотел бы никого обижать. Мы фантастически играли и в «Атланте» с Альбертом Лещевым и Николаем Прониным.
Конечно, в звене с Малкиным было замечательно. И один из лучших чемпионатов мира я провел в 2015 году в тройке с Малкиным и Кулеминым. Хорошо было и по игре, и по очкам (6+6=12 в 10 матчах). Жаль, мы тогда золото не взяли в Чехии, но до финала дошли.
А разве с Коваржем и Зариповым не было фантастики? Мы с ними два Кубка Гагарина взяли. Так что выделять кого-то отдельно я бы не стал.
— Как играть с Малкиным?
— Очень интересно. Я его понимал с полуслова сразу же, как нас поставили вместе. Тяжело объяснить, но если Малкин большая звезда НХЛ, то он везде будет мастером экстра-класса. Ты или ему подыгрываешь, или он тебе отличный пас отдаст. Играть с Женей было очень легко.
— Уже сказали о Тихонове. А можете вспомнить всех своих тренеров? Что вы у них взяли для себя?
— Виктор Васильевич разглядел во мне хоккеиста. Пригласил в ЦСКА, хотя я не играл год. Он мне дал старт.
Потом был Вячеслав Аркадьевич Быков. Он совсем другой человек, пожил в Европе. У него был новый, свежий взгляд на хоккей. Упражнения другие, командное взаимодействие, с людьми он легко находил общий язык. Он сильно отличался от Тихонова уже по возрасту.
Петр Ильич Воробьев в «Атланте» — у меня получался контраст, что тренеры через одного были очень требовательными. Олдскульные времена, нет никаких авторитетов. Кто лучше играл, тот и выходил на площадку. Майку тебе даже на разминке могли поменять, если тренеру не понравилось, как ты разогреваешься. И так могли сделать с любым.
Федор Леонидович Канарейкин — он недавно звонил, поздравлял меня. Мы до сих пор держим связь.
Евгений Попихин был. Или вот Милош Ржига. Тренер-зажигалка. «Все побежали вперед!» Не было жесткой структуры и оборонительных схем. Что-то было, конечно. Но Ржига старался нас по ходу матча заводить. Иногда это получалось, а когда-то нет. Однако эмоции у него били через край.
— Приехал в «Магнитку» — Барков, тот же Канарейкин тут был полсезона. Потом — Пол Морис. Тоже своеобразный человек. Тренировал так, что Тихонов с Воробьевым покажутся легкими специалистами. При старом поколении мы больше бегали, а вот Морис — новое поколение с опытом НХЛ. Велосипеды, тесты, очень интенсивно работали на льду, а не пахали на земле.
Кинэн — когда его подписали в «Металлург», мне сразу позвонили несколько людей: «Вот, Железный Майк приезжает. Он будет за всеми бегать, клюшки об вас ломать». Но я не увидел в нем какого-то зверства. Может, это уже от возраста зависит. Да, у него случались взрывы. Но я не увидел что-то сверхъестественное.
Илья Петрович Воробьев — он поработал со многими тренерами, взял много из европейского хоккея, следит за НХЛ. Для меня самым главным было в тренере — какой он человек, как ведет себя в раздевалке. Тренировки — это понятно. Но очень важно, как складываются человеческие отношения.
Теперь о сборной. Я играл еще на чемпионате мира в 2006 году, когда тренировал Владимир Крикунов. Мы с ним очень мало общались. И тренер сборной сильно отличается от тренера клуба. Это небо и земля. Вы в сборной работаете несколько недель, может, месяц. Но не весь сезон. В сборной ты не успеваешь прочувствовать то, что тебе могут рассказать в клубе. И я тогда был пацаном. Тот чемпионат мира в Риге пролетел так, что я не успел его запомнить.
Два чемпионских года с Быковым (2008, 2009). Но я знал Вячеслава Аркадьевича по работе в ЦСКА. Мне с ним было легко.
При Зинэтуле Билялетдинове я съездил на один чемпионат мира в 2013 году, непонятно где поиграл. Оставим эту тему.
Олег Знарок — мы с ним один раз поговорили. Это когда я отказался от чемпионата мира в 2014 году, потому что реально устал после победного сезона в «Магнитке». После разговора мы друг друга поняли. Мне понравилось общаться со Знарком. Я доверял ему как человек. Он всегда держал свое слово. И говорил мне то, что нужно. Я думаю, что его в этом плане не подвел.
«В какой-то момент финала Олимпиады был даже испуг»
— Можете еще раз в деталях вспомнить золотой финал Олимпиады? Мы там проигрывали немцам со счетом 2:3, но чудесно спаслись.
— В какой-то момент был даже испуг. Но когда мы сравняли счет на последних секундах, у всех случился эмоциональный взрыв. И после этого я понял, что мы точно не проиграем.
Но все равно где-то внутри, когда мы проигрывали да еще остались в меньшинстве, было боязно.
— Признайтесь, что мы недооценили немцев.
— Возможно, это было так. Хотя сборная Германии на пути к финалу выбила Швецию и Канаду, а это неплохие команды. Но у тебя в голове сидит, что играешь с немцами, и это тяжело выкинуть. Понятно, что Германию никогда не считали топ-сборной. Но на турнире всегда бывает какой-то выскочка, и в 2018 году это были они. Очень хорошо, что у нас получилось ход финала перевернуть.
— Если в Магнитогорске все-таки сделают церемонию и поднимут ваш игровой номер, на этот раз вы согласитесь?
— Против не буду, и мы это уже в клубе обсуждали. У нас есть несколько вариантов, как это сделать. Но пока не могу сказать, когда это будет. Этой даты пока реально нет.
Но честно скажу: я не думаю о том, поднимут ли мою майку. Просто зашел об этом разговор. И мы решили, что постепенно найдем нужный день. Моя семья должна присутствовать в Магнитогорске. А пока ее здесь нет и непонятно, когда она приедет. В первую очередь сейчас отталкиваемся от этого.
— Напоследок спрошу: что вам дал этот год перезагрузки? Что вы для себя открыли новое?
— Я отдохнул психологически. И получил бесценные дни в общении с семьей. Я хорошо познакомился со своими детьми. Точнее сказать, мои дети познакомились со мной.
