— Я всегда думал, что Богдан Киселевич родился в Череповце. А оказалось, что вы москвич…
— Да. Так часто путают. Но у меня папа — военный, и я родился в Москве. А когда мне было три года, то семья по долгу службы переехала в Череповец.
— Вы там в какую школу поступили?
— Школа № 21 с английским уклоном. Она считалась очень крутой. Хорошо помню, как пошел в первый класс. Я — такая шмакодявка, все вокруг большие. Мне даже было страшно.
— Я и не знал, что такое школа, зачем меня туда отдали и что я там буду делать. Помню детскую фотографию: все сидят, глядят сосредоточенно на учителя. А я подпер голову рукой и смотрю в сторону.
— Вы ходите на встречу с одноклассниками? Или уже оторвались от коллектива?
— Вот сейчас я пропустил, потому что в ЦСКА были сборы. Эх… Интересно было бы со всеми встретиться. А вообще, я плотно общаюсь с тремя-четырьмя одноклассниками.
Один парень тоже занимался хоккеем, потом поступил в МГУ, в Англии учился. Мы с ним идем вместе по жизни. Очень интересное общение: кто-то стал доктором, кто-то инвестором, у каждого своя судьба.
Я с этими ребятами учился до шестого класса и был таким оторвой. Мне больше в хоккее нравилось, но мы как в спортивной секции себя с другом вели, так и в классе было такое же поведение. Не совсем этичное. Но это до детей обычно со временем доходит, когда они уже вырастают.
— Учиться любили?
— Спорт я любил больше. Градусник грел на батарее, чтобы в школу не ходить. Иногда удавалось и маму обмануть. Но вообще, в школу не ходить нельзя.
Один раз я пытался подделать записку от родителей, но понял — это палево. Поступал проще: говоришь в классе, что голова болит, и идешь на тренировку.
— Какой у вас был любимый предмет, кроме физкультуры?
— Английский язык. Потому что у нас была очень хорошая преподавательница. Еще история мне очень нравилась. Любил и читать, и подготавливаться. Интересна была литература, когда рассуждали о прочитанных книжках.
Очень сильно влияло то, какой у тебя учитель. Если хороший, у меня предмет шел легко. Вот математика и русский — их было надо знать. Но я их особо не любил.
— Физика и геометрия — это ужас?
— По физике меня вытягивал репетитор. И говорил мне: «Я вижу, что ты понимаешь. Но тебе лень правильно формулу до конца развернуть». А по геометрии я гэдэзэшки (ГДЗ — готовое домашнее задание) на перемене перед уроком списывал. Классика!
— Вы после шестого куда перешли?
— В спортивный класс. Там в Череповце собрали всех хоккеистов 1989 года рождения. Я на год младше, но начинал с ними. Мы до девятого класса отучились все вместе чисто с пацанами. Это была уже школа № 20, и там проводили такой эксперимент. Но после этого еще один класс так сделали и отказались от таких опытов.
— Почему?
— Потому что это был полный трэш и ужас! Оттуда вышла куча недоучек. После девятого класса отсеялось много ребят, которые не смогли сдать экзамены, хотя занимались даже с репетиторами. Пацаны просто забили на учебу, посвящая себя хоккею.
И было много дисциплинарных просчетов. Мы там и стекла выбивали, и двери выносили, и дрались постоянно… В общем, жесть.
Кто-то пошел учиться в десятый класс. И нам туда добавили еще девчонок. Вот они к нам приходят: ангелы, просто золото. И попадают к натуральным бандитам. Мне кажется, мы им жизнь испортили прилично. Хочу сразу за это извиниться прямо здесь и сейчас!
Но вообще, если говорить о школе, я вам, может, какие-то ужасы рассказал. Но это золотые годы для каждого человека. И в школе было много хорошего, и она мне многое дала. Хочу сказать еще раз спасибо всем своим учителям и передать привет своим одноклассникам. Вы — лучшие!
Читайте также:
- «Я рвался на учебу! Мечтал, как в первый класс пойду» Андрей Миронов вспоминает школьные годы
- «Северсталь» едва не сотворила главную сенсацию, за СКА дебютировал 16-летний хоккеист. Итоги турнира им. Пучкова
- Сокращаем руководство, наращиваем вес и ищем шикарного легионера. Московское «Динамо» раскрыло карты перед стартом сезона
