Интервью главного тренера команды реалити-шоу «Кто хочет стать легионером?».
- Смотрел ли Сергей Юран проект «Дом-2»?
- За что Юран выгнал участника проекта с тренировки?
- Где сложнее отправлять отправлять игроков домой – в реалити-шоу и в профессиональном футболе?
- Почему в реалити-шоу «Кто хочет стать легионером?» почти не ругаются матом?
- Зачем игроки сборной России ездили в воинскую часть?
Сергей Юран работал в десятке клубов из России, Латвии, Эстонии, Казахстана, Азербайджана и Армении. А сейчас тренирует тех, чья карьера нуждается в перезагрузке и втором шансе. Партнер реалити-шоу «Кто хочет стать легионером?» бренд Gillette мотивирует участников проекта на то, чтобы соответствовать его требованиям и перейти на качественно новый уровень.
Партнер нашего проекта Gillette дает возможность 11 лучшим игрокам проекта провести тренировку с тренерским штабом «Барселоны». А вы можете выиграть поездку на двоих на матч команды Лионеля Месси. Хотите узнать как – заходите на Matchtv.ru/Gillette.
– Сильно удивились, когда вас позвали тренировать в шоу «Кто хочет стать легионером?»
– Я воспринял это не как шоу. На данном этапе у меня не было предложений от клубов, я был свободен. И если бы меня звали в шоу вроде «Дома-2», я бы, естественно, отказался. Но здесь история похожа на мою: в школе луганской «Зари» меня сочли неперспективным, но потом, пройдя набор в ворошиловградский спортинтернат, я получил второй шанс. Рассказывал ребятам эту историю, хочется им так же помочь.
Мной больше двигала спортивная составляющая: игры, сборы – все как у профессионалов. Не исключаю, что после проекта 1-2 человека пойдут в футбол, это уже будет хорошо. Мы хотим прокрутить максимум одаренных игроков, которые еще не раскрыли свой талант. После каждого матча обсуждаем не только игру, но и тренировочный процесс. Главное – наладить взаимосвязи. Но если в большом футболе ты подбираешь игроков под схему, то здесь просто нужно складывать какую-то мозаику. Перестраиваешься по ходу дела.
– Как подбирали тренерский штаб?
– Это мой штаб, с которым я работаю на протяжении 10 лет. Кроме Руслана Нигматуллина, которого приглашали отдельно. Когда я после «Шинника» пошел работать в «Химки», мне там помогал Игорь Николаевич Ющенко. Сработались и по характеру, и по взглядам на футбол. Мы в принципе с юношеских лет знакомы – с Кириллом Рыбаковым в юношеской сборной СССР играли. Важно подобрать единомышленников.
– Раньше вы следили за какими-то реалити?
– Нет. Был даже случай, когда я работал в Азербайджане. Мы приехали в дальнюю точку, километров 400 от Баку. Такой поселок городского типа, телевидение, понятное дело, местное. Из российских каналов – только тот, где уже 10 лет что-то строят. Ладно, думаю, посмотрю. 3-4 минуты выдержал.
– Там в этот момент кого-то били?
– Типа того. В итоге я переключил на азербайджанский канал – смотрел картинку и слушал язык.
– Самый яркий эпизод реалити – это изгнание с тренировки участника Кирилла Лаптева. Что там случилось?
– Мой помощник объяснял игровую ситуацию – где должен находиться Лаптев. А он вступил в полемику. Я один раз это пропустил, потом объяснил, почему так правильно. Но он продолжал.
– Уходя с поля, он сказал Карпину, что просто уточнил, почему так, а не по-другому.
– Когда тренер что-то объясняет, ты должен выполнить. Хочешь разобрать ситуацию – подойди после тренировки, а не при всех рассказывай, что правильно, а что – нет. Лаптеву еще повезло, что сразу не уехал. Самооценку нужно подкреплять на поле, а не на камеру. Я ему сказал: «Дома соседям будешь рассказывать».
– Потом у вас был еще какой-то разговор?
– Когда тренировка закончилась, он подошел и извинился. На этом мы остановились. В профессиональном футболе такого не бывает – сразу возникает вопрос: «Если ты такой грамотный, почему не в «Милане» или «Челси»?»
«Златана и любят, и ненавидят: он творит неведомую хрень». Кого выгонял Юран с тренировки
***
– После первого матча, проигранного 1:4, Карпин сказал, что домой нужно отправить 20 человек из 25. Настолько все было плохо?
– Результат был ожидаем. Я думал, сыграем хуже. К тому моменту мы проработали 3 или 4 дня, физическое состояние было не то что ноль, а ниже ноля. Они еще толком не знали, как кого зовут. Но самое главное – выйти готовыми на финальный матч. Сейчас уже игроки выдерживают два тайма – хотя они у нас по 40 минут. Без надрывов и судорог.
– Что еще радует?
– В тактическом плане моментами есть искры, которые нарабатывались в тренировочном процессе – контроль мяча, игра в касание-два. Понятно, что до автоматизма это не доведено, но сдвиги есть. Потому что после первых тренировок оставалось взять веревку и мыло.
– Вы работали в Прибалтике, Азербайджане, Армении. Где первая тренировка шокировала больше всего?
– В Армении было похоже – пришлось делать новую команду. Но там новички уже где-то играли. А здесь пришли парни, которые не были на сборах, не сталкивались с нагрузками и дисциплиной. Плюс, им нужно правильно объяснить. У профессионалов один сленг, а здесь так все преподнести, чтобы он уловил.
– Перед одной из игр вирус сразил чуть ли не 9 игроков. Как набирали состав?
– В первый день я всегда объясняю требования. У одного парня появилась температура, он это скрыл, потому что боялся, что покинет проект. Тренировался, общался, вышел на игру с температурой – и пошла цепная реакция. Но хуже всего он сделал себе, потому что его после этого номинировали на вылет. Потом я вышел на Карпина с предложением: «Давай дадим шанс, вроде парень хочет».
– Сами когда-нибудь играли с температурой?
– В Португалии было, но руководство и врачи знали. Предстоял важный матч – «Бенфика» играла с «Порту» в полуфинале Кубка. Я два дня не тренировался, но в день игры пришли Свен-Еран Эрикссон с врачом: «Сергей, понимаем ситуацию, ты можешь отказаться». Но я вышел, потому что врач проанализировал ситуацию и сказал, что осложнений не будет. Сделали укол, хотя бы на полтора тайма сбили температуру. Отбегал их, забил, но потом попросил замену – видимо, температура начала возвращаться.
В «Спартаке» тоже было – по-моему, перед домашним матчем с «Русенборогом». Но я весь матч отыграл и забил.
– То есть понять парня, скрывшего болезнь, можете?
– Понять-то могу, но он навредил не только себе. Мог всю команду уложить в койки – и тогда пришлось бы останавливать проект и завозить 25 новых участников.
– Еще вы отчитали игрока за то, что он не пришел на завтрак. Дисциплина – главная проблема?
– Уже нет. На первой неделе приходилось разжевывать, объяснять. После некоторых ситуаций, когда пропускали завтрак или обследование, я сказал: «Еще раз такое повторится – сдаем сумочку и покупаем билет в один конец». Теперь все четко и вовремя.
– Важность завтрака и медосмотра – самые шокирующие вещи, которые вам приходилась объяснять?
– Это элементарные вещи. Почему нужно вовремя завтракать? Тренировка через 2 часа, а некоторые за час завтракают – и потом эта яичница или бутерброд у них наружу выходят. Казалось, я никогда не вернусь к таким объяснениям. Но пришлось. В ставропольском «Динамо» – моя первая работа – тоже был лайт: люди везде приходили по желанию. Но это неприемлемо! На стене висит распорядок – его надо соблюдать. А если кто-то на своей волне, я могу помочь ему докатить эту волну до дома.
– Когда Евгений Савин спрашивал, у кого из ребят лишний вес, ни один не поднял руку. Правда?
– У новенького есть. Я на тренировке увидел: «По-моему, у тебя лишний вес». Он отвечает: «Да, есть парочка». Я говорю: «Да здесь не парочка, а четверочка». Дал ему два дня на исправление.
– Самое строгое наказание на проекте – исключение. А какой штраф был самым большим в вашей карьере?
– Конечно, это касалось веса: лишний килограмм – тысяча долларов. В Луганске у родителей частный дом: пирожки, борщи, домашние колбаски. 4-5 тысяч я отдал. Пытался объяснить: дайте мне день-два. Нет, говорят, в контракте вписано: после отпуска допускается килограмм сверх нормы.
– Как быстрее всего привести себя в порядок?
– Правильным питанием, с водой. Нужно отказываться от бутербродов, от жареного. В тренировочном процессе – все то же самое, можно просто лишнюю курточку поддеть и больше пропотеть. Но все идет от головы.
***
– Насколько тренировочный процесс на проекте отличается от обычного?
– Понятно, что мы просчитываем нагрузки. Нужно уважительно относиться к участникам – никто из них не был в профессиональном футболе. А так требования те же самые – правильно открываться, правильно отдавать передачи. Перегрузить много ума не надо.
– На первых же тренировках случились травмы.
– Это игровые травмы. У одного была проблема с ахиллом, надрыв произошел во время спокойной пробежки. На его место приехал другой, с проблемами в колене. Столкновение, падение – и все. Нужно понимать, что в тренировках мы выкладываемся на сто процентов, а в играх – на 150. Не можешь – не надо выходить.
– Отправлять игроков домой здесь сложнее, чем в профессиональном футболе?
– Это вообще непростые моменты. В клубе, когда ты выставляешь игрока на трансфер, все равно знаешь, что у него будет продолжение. К тому же профессиональный футболист обычно понимает, что с ним расстанутся. А здесь ты постоянно живешь с игроками, прикипаешь к ним и должен принимать такие решения. Но меня успокаивает то, что своей очереди ждут еще 25 человек из листа ожидания. Не дать им шанс нельзя. По жалости или блату в футбол не играют.
– Роботы среди игроков вам когда-нибудь попадались? Такие, чтобы все выдерживали.
– В киевском «Динамо». Шалимов и Мостовой шутили, что их в «Спартаке» за три года не нагружают так, как нас за сезон. Рац, Яковенко, Демьяненко, Яремчук – машины! Самое главное – чтобы люди выдерживали нагрузки, остальное, как говорил Лобановский, подучим.
– Кирилл Лаптев играл в Швеции, Василий Павлов – у Карпина в Армавире. Прошлое участников проекта имеет для вас какое-то значение?
– Скажем так: кто прошел школу – это видно. Он умеет быстро принимать решения.
– За руку игроков не водите? Бердыев, когда отрабатывал игру в линию, натягивал веревку между футболистами.
– Здесь, если натянуть веревку, у кого-то может начаться паника, что его ведут в речку топить. Мы минимизируем эти стрессы: просто расставляемся на поле и медленно передвигаемся. Все аккуратно, спокойно. Потом будем делать это быстрее, чтобы улучшить движение с мячом.
– У вас в команде есть свой Роналду. Не раздражает его выпендреж?
– Да нет, клички, погоняла – это нормально. У нас и Кокорин есть – Карноухов, он похож внешне. А все эти передвижки, задвижки с мячом хороши в цирке. Там тебе хлопают, приветствуют. А в футболе чем проще играешь, тем легче он тебе дается. Все остальное неэффективно. В этом плане нужно работать. Но на первой тренировке было хуже.
– В реалити-шоу почти не ругаются матом. Для российского футбола это странно.
– Иногда вылетает что-то, но у нас же шоу не о трактористах. Я пытаюсь донести все нормальным языком. Они же не поймут, если из 100 слов 99 будут матерные!
– В некоторых клубах, судя по видео из раздевалок, так и происходит.
– Цивилизованные тренеры имеют право на какие-то моменты. Но я стараюсь их минимизировать – все по ситуации. Когда меня заведут, вылетает, конечно.
– К микрофонам привыкли?
– Абсолютно не раздражает. Я выхожу на тренировочное поле, а снимают или не снимают – это уже не мое дело.
– Могли бы повторить то же самое в профессиональном клубе, как Гончаренко в «Уфе»?
– Показать болельщикам, как команда живет, тренируется или разбирает игры – в этом ничего страшного нет. Понятно, что такое может быть не каждый день. Другое дело, что стоит разрешить это 1-2 раза, как люди начинают наглеть и чуть ли не на поле ставят камеры. Здесь я раздражаюсь – вплоть до того, что могу запретить каналу или журналисту появляться на тренировках. Иногда работаешь на сборах, уже начинается тренировка, а журналист без разрешения берет интервью! Это неуважение ко мне.
– В свободное время участники проекта ходили играть в керлинг. Какой самый необычный способ сплотить команду был в вашей карьере?
– В 1999 году после игры со сборной Армении в Ереване мы поехали в воинскую часть. Нас встретили, пожарили шашлык, дали пострелять из танка и пушек. Прикольно было: обычно же такое видишь только на параде!
– Романцев тоже стрелял?
– Все тренеры были, да. Я сначала как-то скептически отнесся, хотел полежать, отдохнуть. А потом втянулся.
– А остальные?
– Да все втянулись! Только Евсеева и Хлестова просили не разворачивать танк в сторону людей. И вратарей тоже – за ними доктор Васильков приглядывал. Мало ли что.
Текст: Ярослав Кулемин
Фото: Андрей Голованов и Сергей Киврин
«Кто хочет стать легионером?» на «Матч ТВ»
25 лучших молодых игроков поставили на карту все, чтобы пройти финальный отбор. Но не всем мечтам суждено сбыться. Незалеченные травмы, нарушение дисциплины, гнев тренерского штаба – и это только начало. Смогут ли они выдержать психологическое давление? Готовы ли он продолжать борьбу? Или их место займут другие? Страсти накаляются. Футбольное реалити-шоу «Кто хочет стать легионером?» – на «Матч ТВ».
Кто они?
Кирилл Лаптев. Человек, который был одним из лучших в школе «Локомотива», но затем затерялся в низших лигах Швеции. Именно его главный тренер проекта Сергей Юран выгнал с первой же тренировки.
Василий Павлов. Играл с Евгением Савиным в «Крыльях Советов и у Валерия Карпина в армавирском «Торпедо». Теперь хватается за реалити-шоу «Матч ТВ», как за последний шанс.
Владимир Оленченко. Восхищался Дзагоевым в академии Коноплева, понравился «Краснодару» и играл вместе с резонансным украинцем Зозулей, но так и не пробился в большой футбол.
Даниэль Улар. Футбол на дороге в Гвинее, учеба в МИИТе, проблемы с расизмом и работой в России и любовь к «Барселоне» — удивительная судьба настоящего легионера.
Партнер нашего проекта Gillette дает возможность 11 лучшим игрокам проекта провести тренировку с тренерским штабом «Барселоны». А вы – можете выиграть поездку на двоих на матч команды Лионеля Месси. Хотите узнать как – заходите на Matchtv.ru/Gillette.
