Капитан «Зенита» Мигель Данни полгода восстанавливается после тяжелой травмы. В эксклюзивном интервью «Матч ТВ» он рассказал, как в детстве мыл посуду в ресторане родителей, зачем Тиаго Силва сбежал из московской больницы в шесть утра, какие установки давал Бышовец в Португалии и как Виллаш-Боаш стал раллийным мотогонщиком.
– Месяц назад вы сказали, что скоро вернетесь. Как чувствуете себя сейчас?
– Гораздо лучше. Я уже тренируюсь с мячом на поле. Думаю, к январю буду полностью здоров и полечу с командой на сборы. Вообще я должен был восстановиться быстрее, но операция оказалась более сложной, чем предполагалось изначально.
– Писали, что вы можете пропустить из-за травмы весь сезон, но Мирча Луческу все равно внес вас в заявку.
– Я разговаривал с тренером, с людьми из клуба. На меня рассчитывают. Я и сам на себя рассчитываю, потому что хочу играть. К тому же у меня контракт, который действует до июля. Что будет дальше, сказать сложно. Речи о его продлении не шло, ведь я совсем не играю. Поэтому сейчас самое важное как для клуба, так и для меня – скорее восстановиться и вернуться на поле.
– Когда травмирован, тренируешься меньше?
– Наоборот, я приезжаю на базу на час раньше остальных, а уезжаю – на час позже. То есть каждый день – минимум три часа занятий. Вряд ли кто-то представляет, через что мы проходим.
– Эта травма колена – уже третья в вашей карьере. У вас никогда не было мыслей, чтобы бросить все и закончить с футболом?
– Такие вещи действительно лезли в голову. Особенно после весеннего матча со «Спартаком», когда услышал диагноз и понял, что это опять та самая травма и нужно делать операцию. Подумал: тебе уже 32 года, может, пора заканчивать? Но желание моей семьи в итоге перевесило – они мечтали снова увидеть меня на поле. Да я и сам понял, что хочу играть. Смотреть матчи со стороны – невероятно тяжело, я сильно переживаю. Ты не можешь поговорить с ребятами, подсказать им. В такие моменты сердце разрывается! Лучше самому быть там, на поле, чем наблюдать с трибуны.
– Во время финала Кубка вы находились на скамейке запасных, а перед каждым матчем на «Петровском» настраиваете партнеров в туннеле. Не думали стать тренером?
– Были такие мысли. Не знаю, получится ли из этого что-то. Может, действительно выучусь на тренера или начну работать с детьми. Но сейчас я хочу одного – вернуться на поле.
– После операции вам пришло письмо от «Реала», в котором клуб пожелал скорейшего выздоровления. Инициаторами были Роналду с Пепе?
– Почему? Насколько я понял, это сделал именно клуб. Хотя я тогда сильно удивился, конечно. Мне приходили письма от многих команд, писали из Португалии. Но чтобы мадридский «Реал»… Это был сюрприз.
– Что вы чувствовали, когда сборная Португалии выиграла Евро-2016?
– В первые мгновения – абсолютное счастье, потому что мы все шли к этой цели много-много лет. Но в глубине души было немного грустно, потому что я осознавал, что мог бы тоже быть там, на «Стад де Франс». Финал я смотрел дома в Португалии, вместе с семьей и близкими друзьями.
– Вас удивило, что на последних минутах со скамейки командовал уже не Фернанду Сантуш, а Роналду?
– Просто Криштиану был травмирован и пытался хоть как-то помочь. На поле и за его пределами я знаю Роналду как отличного парня. Он любит шутить, смеяться. Да, кто-то говорит, что Криштиану высокомерный. Но послушайте, каждый раз, когда он выходит на улицу, к нему подходит 200-300 человек! В какой-то момент можно не выдержать, вскипеть. Такое случается со всеми, это нормально.
– Пепе в жизни такой же жесткий, как на поле?
– Пепе я знаю очень давно – с тех пор, как мы вместе играли в «Маритиму». И вот тогда он действительно действовал жестко и грубо. Но после перехода в «Реал» Пепе сильно изменился. Поверьте, в жизни он очень спокойный.
***
– Вы часто забираете с тренировки детей – Франсишку и Бернарду. На какой позиции они играют?
– Оба – полузащитники. И знаете, я ими очень доволен. Недавно они выиграли с «Зенитом» Кубок и заняли второе место в чемпионате, где выступают ребята старше их. У Франсишку и Бернарду российское гражданство, они знают язык. Причем говорят намного лучше меня. Супруга, кстати, тоже говорит по-русски лучше, потому что занимается с преподавателем.
– Вы сами выросли в Венесуэле. У вас было трудное детство?
– Когда я там жил, в стране было намного спокойнее, чем сейчас. Можно было купить любые продукты в магазине, дети играли на улице. Да, были проблемы с безопасностью, но они есть в любой стране. Я очень люблю Венесуэлу, но мне грустно смотреть на то, что там происходит. Смена президента, политика: люди, у которых есть деньги, не могут прокормить свою семью. Надеюсь, что в ближайшее время ситуация изменится. Все-таки в Венесуэле у меня осталось много родственников: сестра с мужем, племянники, дядя, тетя, двоюродные братья.
– Ваш папа рассказывал, что в детстве вы увлекались велосипедным спортом. Почему выбрали футбол?
– Вообще самыми популярными видами спорта в Венесуэле были баскетбол и бейсбол. Кстати, я довольно неплохо в них играл. Велосипедным спортом тоже занимался. Но так как мои родители – португальцы, дома у нас ловило португальское телевидение, где постоянно показывали футбол. Мне это очень нравилось: я часто его смотрел и с самого раннего детства мечтал стать профессиональным футболистом.
– У отца до сих пор открыт свой ресторан?
– Да, раньше он был в Венесуэле, но когда родители вернулись в Португалию, открыли его на Мадейре. Помню, если в детстве я плохо себя вел, папа наказывал меня и отправлял в ресторан мыть посуду.
– В 15 лет вы переехали на Мадейру, хотя ваши родители остались в Венесуэле. Как так вышло?
– Однажды в Венесуэлу приехал «Маритиму», а друг моего отца сказал, что меня могут просмотреть. Все произошло очень быстро: я им понравился и уже через месяц уехал вместе с командой на Мадейру. Там я жил с бабушкой и дедушкой, ну а потом в Португалию вернулись родители.
– В «Маритиму» вы работали с Анатолием Бышовцем и как-то назвали его самым необычным тренером в карьере. В чем это проявлялось?
– Для меня было непривычно, потому что до этого я успел перейти в «Спортинг» и, вернувшись в «Маритиму», столкнулся с совершенно другим менталитетом. При Бышовце были очень тяжелые тренировки и слишком много бега. Я поначалу думал: «Зачем мне все это? Я же и так в порядке». Но однажды Анатолий подошел ко мне: «Не будешь работать – отправлю во вторую команду». Со временем я начал делать то, о чем он просил. Было тяжело, но, думаю, он многому меня научил.
– Президент «Маритиму» Карлуш Перейра как-то сказал: «По сути, Бышовца уволил Данни». Якобы у вас с тренером произошел конфликт, а в клубе решили встать на сторону игрока.
– Дело было не только во мне. У него случались конфликты с другими футболистами и даже с самим президентом, с которым мы, кстати, до сих пор большие друзья. В общем, недовольны были все. Вот в клубе и решили, что лучше расстаться с тренером.
– В российских клубах Бышовец любил рассказывать, как выиграл Олимпиаду.
– Да, нам Анатолий тоже рассказывал истории про клубы, в которых он работал. Говорил, что был важным тренером в России.
***
– Ваш папа рассказывал, как первое время в России вы удивлялись, что приходилось тренироваться на заснеженных полях. К чему еще было тяжело привыкнуть?
– К менталитету людей. Тогда мне казалось, что вокруг все очень замкнутые и зажатые. Но буквально через пару лет я начал замечать, что все стало меняться: города стали чище, появились современные здания, люди стали более открытые. Мне очень приятно видеть, как развивается страна.
– Что происходило в «Динамо», когда в команду приехали бразильцы с португальцами?
– Русские игроки думали, что мы приехали не играть, а заработать денег. В команде было полное разделение: сначала одни отказывались играть, потом другие, все держались группами и никак не взаимодействовали друг с другом.
– Это тогда Овчинников чуть не подрался с Нуну за то, что тот обвинил русских игроков в сговоре на выборах капитана?
– Это одна из многочисленных историй, да. Там ведь еще так совпало, что оба хорошо себя проявили в Португалии и претендовали на роль основного вратаря. Но иногда люди ссорятся, так бывает. Тем более что через три года, когда многие покинули «Динамо», атмосфера в команде стала гораздо лучше.
– Вы помните, как лечили Тиаго Силву, который чуть не умер от туберкулеза?
– Да, проблемы начались, когда мы возвращались со сборов из Турции. Когда Тиаго захотели удалить часть легкого, он просто сбежал из больницы в шесть утра, сел на первый рейс и улетел в Португалию. Слава богу, что он так поступил, потому что в итоге ничего удалять не пришлось. Сейчас он принимает какие-то лекарства, но чувствует себя прекрасно.
– Когда Коштинья отказывался тренироваться, пока ему не почистят бутсы, как на это реагировали в команде?
– Слушайте, я тоже через такое прошел. Это был шок! В команду приехали большие футболисты, которые играли за топ-сборные и побеждали в Лиге чемпионов. А в «Динамо» просто поставили стол, на который вывалили всю нашу одежду. Нужно было подходить и искать все самому. Человека, который отвечал за чистку бутс, тоже не было. Это же совершенно неправильно! Если клуб покупает игроков такого уровня, нужно, чтобы была инфраструктура, чтобы работал персонал. В итоге многие вещи улучшились только, когда мы поговорили с президентом.
***
– Этот сезон – первый за четыре года, который «Зенит» проведет без Халка. В последние месяцы было заметно, что он хочет уехать?
– Мне сложно сказать, потому что я сам оказывался в похожих ситуациях, когда меня звали другие команды, и я раздумывал о том, чтобы уехать. Нужно понимать, что предложение, которое получил Халк, бывает раз в жизни. От такого нельзя отказаться. Хотя мне очень грустно, что он уехал.
– Кто круче – Жулиано или Халк?
– Если кто-то и удивлен таким стартом в исполнении Жулиано, то точно не я. Он здорово выступал на Украине, его очень любят в Порту-Аллегри, вызывают в сборную Бразилии. Но Халк – очень сильный футболист. Уверен, что если бы он захотел, стал бы одним из пяти лучших игроков мира. У него все для этого было. И я так говорю не потому, что он мой друг.
– Чуть раньше Халка из «Зенита» ушел Андре Виллаш-Боаш. Знаете, чем он сейчас занимается?
– Вы про его участие в мотогонках? Я слышал об этом, мы ведь общаемся. Кажется, его первая гонка будет в Порталегри в Португалии. Не знаю, насколько серьезным окажется это увлечение, но в любом случае хорошо, что сейчас он может проводить время с семьей и заниматься теми вещами, которые ему нравятся. К тому же Андре всегда любил быструю езду.
– Вы жили в Москве и в Санкт-Петербурге. Какой город лучше?
– Санкт-Петербург. Он меньше, уютнее, здесь хочется гулять, семья чувствует себя комфортнее. Москва – тоже красивый город, но он слишком большой и суетливый.
Текст: Леонид Волотко
Фото: РИА Новости/Алексей Даничев, ФК «Зенит», РИА Новости/Игорь Катаев, РИА Новости/Виталий Тимкив, globallookpress.com
Еще больше интервью игроков «Зенита» на «Матч ТВ»
Аксель Витцель: «Из пейнтбольного ружья целился в Дзюбу. Он самый большой и всегда смеется»
Луиш Нету: «В Петербурге три часа прождал в машине, когда мосты развели»
Михаил Кержаков: «Тренер кричал мне с задних рядов автобуса: «Давай водки с нами хлопни!»
Олег Шатов: «Сдаю кровь, а меня спрашивают: «Как можно по воротам не попасть?»
* Соцсеть, признанная в России экстремистской
Больше новостей спорта – в нашем телеграм-канале.
