Любой элемент, демонстрируемый на льду, должен быть сначала отработан в зале. В этом ключевую роль играет общая физическая подготовка — неотъемлемая часть тренировочной программы всех сильных фигуристов.
«Матч ТВ» познакомился с тренером по ОФП Егором Чёлошкиным, который уже семь лет работает в команде Алексея Мишина. Он рассказал про нюансы изучения многооборотных прыжков, азарт к тренировкам у Евгения Семененко и ситуацию вокруг недопуска Михаила Коляды к Олимпиаде.
«Чтобы отработать правильную группировку, Лиза крутится на лонже и прыгает с жилетами Мишина»
— Расскажите о функциях тренера по ОФП. Чему вы учите фигуристов?
— Чтобы исполнять на льду сложные элементы, нужны определенные физические навыки: взрывная сила, координация, гибкость и т. п. Всё это нарабатывается прежде всего в зале. Я даю фигуристам соответствующие упражнения: различные прыжки, в том числе на скакалке и с дополнительным весом на поясе (с резиной на тренажере или в жилете, например), упражнения для укрепления связок. Еще много скоростно-силовых упражнений и на координацию, маленьким иногда разрешаю побаловаться сальто в конце тренировки — им очень нравится.
Также мы активно используем изобретения Алексея Николаевича Мишина: каждый день все ученики крутятся на тренажерах. В последние годы этот процесс отслеживаю в основном я. То есть ребята приходят на тренажеры, и я даю разные задания (в зависимости от уровня их мастерства), контролирую скорость вращения. Вертушка — вообще наше все. Мы возим ее на каждый турнир и сбор — просто оформляем 20-килограммовый груз отдельным багажом в самолет. Сейчас, кстати, уже появился облегченный вариант вертушки.
— Как общая физическая подготовка помогает осваивать многооборотные прыжки? Насколько я понимаю, чтобы добавить оборот, спортсмен должен увеличить скорость и высоту прыжка, сгруппироваться плотнее.
— Да, и все эти способности нарабатываются сначала в зале, на удочке, на вертушке с лонжей. Важно, чтобы тело фигуриста привыкло к прыжку, чтобы он вкручивался всё больше и больше. Постепенно я всё меньше придерживаю на удочке, чтобы спортсмен увеличивал усилия для своей крутки и отталкивания. Так постепенно растет чувство прыжка и ощущения тела в пространстве.
— Давайте обсудим коронный тройной аксель Елизаветы Туктамышевой: какие подводящие упражнения ей помогают?
— Когда я пришел в группу, Лиза уже имела в арсенале этот аксель. Ей важно было не упустить прыжок и поддерживать себя в должной физической форме. Для этого прыжка важны скоростно-силовые качества, прежде всего взрывная сила мышц и координационные способности. Мы в зале часто тренируем запрыгивание на тумбочки различной высоты (с одной ноги или с двух), выполняем движения, максимально приближенные к прыжку. Чтобы отработать правильную группировку, Лиза крутится на лонже и прыгает с жилетами Мишина.
— Почему мальчикам четверные прыжки даются легче? Ведь долгие годы вообще считалось, что девочки не могут прыгать квад.
— Как раз недавно разговаривал с Лизой на предмет того, почему ей безумно сложно даются четверные. Главная причина — в разном строении организма. Всё-таки женский устроен по-другому, и после пубертата освоить такой прыжок гораздо труднее. Сегодня фигурное катание молодеет, и многие девочки покоряют четверной задолго до пубертата. А мальчики могут начать его учить и намного позже, потому что их формы подвержены менее кардинальным изменениям.
— Как часто проходят ваши занятия?
— Основную часть года — по 2-3 тренировки в неделю, каждая длится чуть больше часа. Но многое зависит от сезонного цикла.
Когда мы на сборах в среднегорье, то первые дни тренируемся мало: у спортсменов минимум нагрузки, чтобы организм адаптировался к новому климату. Это особенно актуально, когда мы в мае приезжаем в Кисловодск. Позже, когда ребята вливаются в тренировочный процесс, у нас занятия каждый день. Трудимся очень интенсивно, разве что в воскресенье сокращенный график. В итоге к концу сборов фигуристы накапливают здоровье и набирают форму, и после возвращения домой тренировки в зале нацелены на поддержку этого багажа, повышение своих физических кондиций.
— Так продолжается до конца межсезонья. Перед важными стартами мы немного снижаем нагрузку: фигуристы больше занимаются на льду и специальной физической подготовкой. Здесь уже для каждого пишем индивидуальный план, отталкиваясь от его расписания.
«Ребята часто на первых порах надевают новые ботинки без лезвий и ходят в них, чтобы ноги привыкали»
— Сколько у вас человек на тренировке, чтобы всем хватило внимания?
— Я веду основные две группы. Старшая — фигуристы возраста 18+, сейчас их пятеро. В младшей группе ребята от 11 лет (их тренируют Татьяна Николаевна Мишина, Владислав Сезганов и Софья Самодурова). Недавно к ним и семилетние малыши присоединились, стремятся догнать. В этой группе у меня человек одиннадцать (кто-то периодически в отъезде на турнирах). С маленькими мне проще работать в таком количестве, потому что они пока заточены на коллективные упражнения и имеют много резервов, которые надо открывать и развивать.
— А со старшими учениками работаете индивидуально?
— В основном да, у всех ведь уже определенный уровень подготовки, свои задачи и проблемы. Кому-то, например, стопу укрепить надо, закачать спину, убрать лишний вес, восстановиться после травмы и т. д. Помню, несколько лет назад мы долго укрепляли спину Жени Семененко после очередной травмы.
— С каждым я работаю точечно, особенно в период сезона. Отслеживаю состояние учеников, чтобы грамотно регулировать их нагрузку накануне стартов. Если у них нет срочных проблем, то перед выступлениями мы просто поддерживаем оптимальную форму с помощью ОФП.
— Как ваши тренировки встроены в расписание?
— У нас в команде давно отработана схема: сначала ледовая тренировка, потом ОФП и занятие на тренажерах, затем хореография и танцы. Мне кажется логичным приходить в зал после льда — с четким пониманием того, что каждому фигуристу надо доработать в организме.
— Вы участвуете в ледовых тренировках группы?
— Я полностью вовлечен в эту атмосферу: каждый день на льду. Стараюсь ходить на все тренировки, чтобы наблюдать за своими подопечными, оценивать, как они реализуют наши наработки, видеть их форму.
Заодно стараюсь перенять педагогические фишки от Алексея Николаевича и Татьяны Николаевны и помогаю со страховкой на лонже. Недавно нам, кстати, поставили новую лонжу с высоким потолком, и ребята по очереди подъезжают, пробуют ультра-си. Прыжки, выученные с помощью этой лонжи, максимально приближены к реальным.
— Не секрет, что спортсмены, нацеленные на высокие результаты, тренируются даже во время отдыха. На курортах нет катков и чудо-тренажеров, поэтому для фигуристов спасение — как раз ваши упражнения. Как часто вы советуете своим ученикам заниматься, чтобы поддерживать форму?
— Ребята любят кроссы, задания на укрепление стоп. Естественно, в отпуске они всё это делают в поддерживающем режиме. Но вообще, мало кто из топ-фигуристов полностью расслабляется на отдыхе. Их натурам несвойственно целыми днями лежать на пляже. Они всё равно подвижны: плавают, играют в футбол, волейбол, теннис и т. д., катаются на аттракционах. То есть они просто переключаются на другой формат деятельности, но нагрузку всё равно получают.
— Спортсмену труднее после отдыха — приходится возвращать форму на льду, от которого отвык. Надо ведь лед снова прочувствовать. Обычно на такое уходит от двух до семи дней, и фигурист снова в своей стихии. Еще добавляется проблема новых коньков, которые важно успеть разносить до начала сезона. Ребята часто на первых порах надевают ботинки без лезвий и ходят в них, чтобы ноги привыкали. Есть специальный инструмент, им можно временно выдавить конек, чтобы он не давил на косточку. Так фигурист постепенно адаптируется к новым ботинкам, чтобы на льду стало удобнее.
«Рядом с профессором вообще не чувствую разницы в возрасте: он всегда на одной волне с теми, кто ему во внуки годится»
— Когда и почему вы избрали профессию тренера?
— Само собой как-то получилось. Я с детства увлекался разными видами спорта: легкая атлетика, спортивная гимнастика. Много тренировался и именно поэтому решил поступать в спортивный вуз — чтобы гармонично совмещать учебу и тренировки. Я учился на кафедре легкой атлетики. Интересно было получать теоретические знания, а потом уже и на практике захотелось их применять.
Сейчас я, кстати, получаю второе образование — в медицинском колледже. Больше для себя, ибо навыки медицины очень полезны в спорте. Для выполнения упражнений важно понимать, например, строение мышц и костей, психологию.
— Вы ведь учились в главном спортивном вузе Петербурга. Там и познакомились с Алексеем Николаевичем Мишиным?
— Он дружит с заведующим моей кафедры, и когда я заканчивал институт, мне посоветовали команду профессора. Там как раз искали нового тренера по ОФП. Можно сказать, меня направили по распределению.
— Я сразу почувствовал, что коллектив хороший, и быстро в него влился. Это случилось в 2015-м, но под конец года я получил повестку в армию. После службы сразу вернулся на любимую работу, и теперь я уже всей душой прикипел к этой группе.
— Учеников Мишина часто спрашивают, какой он тренер? Вас хочется спросить по-другому: какой он начальник, старший коллега?
— Очень тактичный и деликатный. Алексей Николаевич не просто много знает и имеет колоссальный опыт, а еще и умеет этим делиться. В силу хорошего образования он правильно доносит свои мысли и передает знания.
Рядом с профессором я вообще не чувствую разницы в возрасте: он всегда на одной волне с теми, кто ему во внуки годится. Может и пошутить очень круто, и вдохновить на веселье. Мне комфортно в компании своего наставника.
— Старшие фигуристы группы примерно ваши ровесники. Бывают ли сложные моменты в плане восприятия вас как педагога?
— Мы давно научились разграничивать атмосферу. Во время тренировок всегда есть такт, уважение к тренеру. На публичных мероприятиях мы даже порой называем друг друга на «вы». А когда, к примеру, играем в футбол после тренировки или в теннис с Мишей [Колядой], то общаемся больше как товарищи.
— Как дела у Андрея Лазукина? Его в последние годы часто преследуют травмы.
— В прошлом сезоне Андрей был вынужден много заниматься своим здоровьем, но успел выступить на этапах Кубка России. Сейчас он продолжает тренироваться — готовится к новому сезону, в котором планирует участвовать. Заодно иногда помогает тренировать детишек из младшей группы.
— А Евгений Семененко восстановился после страшного падения на ледовом шоу весной?
— Да, он очень быстро адаптировался. Часто даже приходилось останавливать Женю. Я его просил: «Давай поспокойнее с упражнениями!» А он отвечал: «Нет, я уже готов. Давайте мне вертушки, прыжки, аксель». Тяжело было притормаживать рвение.
— Как вообще вы, тренер, перестраиваете работу со спортсменом, который получил травму?
— Сначала я анализирую, почему так случилось. Технический ли нюанс или физическая проблема? Дальше становится ясно, как возвращать форму. Кому-то надо укрепить спину, стопы, колени, мышцы пресса и т. д. Я планирую соответствующие упражнения и рассчитываю уровень нагрузки.
Важно еще и психологически помочь спортсмену, чтобы он вернул уверенность на льду и в зале. У кого-то появляется страх перед опасными элементами, хотя большинство фигуристов бесстрашны. Здесь уже Алексей Николаевич умеет найти нужные слова. Если он скажет: «Ты можешь прыгать!», то ученик точно запрыгает. Все в группе ему безоговорочно доверяют.
— Приходят ли родители фигуристов на ваши тренировки?
— Зависит от решения главного тренера. Иногда он разрешает, иногда нет. Смотрит по ситуации, как это влияет на атмосферу. Потому что какой-то ребенок лучше занимается под взором мамы, а какой-то, наоборот, начинает стесняться и хуже тренироваться. Алексей Николаевич чувствует все эти нюансы и, если видит, что присутствие родителя помогает ребенку, он только за.
— Лично я считаю, что правильно настроенный родитель — это дополнительный контроль для спортсмена. Поэтому я за открытые тренировки. Главное, чтобы родители фигуристов тоже понимали, как грамотно помочь тренировочному процессу.
«Все, у кого были положительные тесты на коронавирус, чувствовали себя прекрасно: никаких симптомов. Но нас увезли на скорой в больницу»
— Ездите ли вы на турниры и сборы группы?
— На сборы всегда, и на многих турнирах вывожу учеников на лед. У нас ведь их много.
Прошлый сезон вообще был олимпийский, главные тренеры уделяли основное внимание тем, у кого видели шансы отобраться. Поэтому с сентября по декабрь я постоянно возил многих остальных на старты. Гран-при, этапы Кубка России, челленджеры, соревнования серии В… Мы ездили с Настей Гуляковой, Соней Самодуровой, Андреем Лазукиным, Глебом Лутфуллиным и младшими ребятами. Дома я бывал по несколько дней — и затем снова в путь.
— Прокомментируйте ковидную ситуацию в вашей группе, после которой Михаил Коляда лишился допуска к Олимпиаде.
— Миша не поехал с нами на предолимпийский сбор, потому что его тест перед вылетом оказался положительным. Остальные прибыли в Красноярск после медицинских проверок, и казалось, что всё в порядке. Каждый день я сдавал тесты на коронавирус, как-то получил ложноположительный результат. То есть я пересдал тест, который оказался отрицательным.
— Затем у одного участника сбора (имя озвучивать не буду) выявили показатель коронавируса, а на третий день и у меня. Самое интересное, что все, у кого были положительные тесты, чувствовали себя прекрасно: никаких симптомов. Но нас увезли на скорой в больницу и там делали витаминные капельницы, мерили температуру и давление. Каждый день мы сдавали ПЦР-тесты, пока они не стали отрицательными. В итоге мы «переболели», если так можно сказать, но из-за медицинских показателей Миша, увы, не смог поехать в Пекин.
— Видела у вас в соцсетях фотографии с парашютом. Часто прыгаете?
— Это был авантюризм молодости. Мы просто собрались с одногруппниками и поехали на аэродром. Прыгали сами, без помощника. Конечно, предварительно прошли инструктаж на земле. А в небе ты даже не успеваешь испугаться: выпрыгиваешь из самолета за доли секунды — и всё, ты в воздухе. Страшно было смотреть наверх после того, как выдернул кольцо, — раскрылся ли купол? При нас у одного человека переплелись стропы, но, к счастью, всё хорошо закончилось. В целом крутой опыт!
— Вы вообще любитель экстрима?
— Я катаюсь на горных лыжах и иногда квадроцикле. Люблю драйвовые виды спорта, но на профессиональные занятия особо нет времени, учитывая работу и учебу на вечернем. Хожу в зал, когда есть окошко, занимаюсь немного пауэрлифтингом для души.
Еще люблю в футбол поиграть. Мы как-то организовывались с ребятами, арендовали залы и наслаждались. Саша Галлямов — большой любитель футбола — часто приглашает нас поиграть. А еще я разрешаю своим ученикам футбол прямо в зале. Им это интересно, поэтому я использую как дополнительный стимул. Женя Семененко очень любит мячик погонять — они с Глебом Лутфуллиным могут это без остановки делать, пока не придет время освободить помещение.
— На сборах у вас досуг тоже подобный развлекательный?
— Да, мы с Женей и Мишей часто рубимся в настольный теннис. Как увлечемся, и на часы… Миша, к слову, очень хорошо играет для любителя-самоучки. Но вы бы видели, как играет Алексей Николаевич! (Улыбается.) Он гениально крутит, знает разные фишки и подкрутки, получает от игры большое удовольствие. Как я говорил выше, разницы в возрасте и активности я с Алексеем Николаевичем не чувствую. Мы часто проигрываем ему, зато азарт увлекает.
- «Когда детишки по приказу хореографа изображают знойных латиноамериканок, это неадекватно». Ставиский о возрастном цензе и Щербаковой
- «Обижалась на Тутберидзе, а она поблагодарила за Юлю». Первый тренер Липницкой — о детской дерзости, медных трубах и Валиевой
- Счастливая жизнь в Сочи и настрой на прокаты с помощью еды. Акопова и Рахманин раскрывают секреты
Больше новостей спорта – в нашем телеграм-канале.
