Директор Федерации фигурного катания Венгрии Гурген Варданян в интервью «Матч ТВ» рассказал о своих впечатлениях о конгрессе Международного союза конькобежцев (ISU) в Таиланде, о собственной позиции в вопросе отстранения российских фигуристов, а также почему новый возрастной ценз сильнее ударит по Европе, чем по России.
— Как вам конгресс?
— В принципе он прошел нормально. Были выборы, важные решения принимались. С чем-то я был согласен, с чем-то — нет.
— Слышал, что многие делегаты поверили в идеи нового президента ISU. Но сейчас в его кандидатуре возникают сомнения.
— Мне кажется, пока рано говорить об этом. Срок слишком короткий. Надо подождать хотя бы 100 дней, чтобы посмотреть, в каком направлении будет двигаться ISU. Хотя и этого срока будет маловато. Он хочет очень много всего поменять. Для этого нужно время, только по прошествии нескольких месяцев мы поймем, как он хочет реорганизовывать ISU.
— Чего конкретно вы ждете от него?
— Мне бы хотелось, чтобы ISU был более гибким в плане принятия решений, маркетинга и коммуникаций. Хочется, чтобы все было немного по-другому. Но пока довольно непросто обо всем этом говорить, потому что схема работы союза недостаточно прозрачная. Во всяком случае, для меня.
Я жду, что вся работа, которая делается в ISU, будет чуть более четкой и ясно видной. Много-много всего нужно менять, так как в ряде вопросов система не работает. Те же результаты соревнований на сайте ISU находить очень тяжело. Надо все немного усовершенствовать и модернизировать.
— Как вам показалось, насколько все было уважительно и аполитично? Потому что наша федерация отмечала, что на конгрессе было очень много политики.
— Знаете, ситуация просто была такой… Честно говоря, я ожидал, что будет намного хуже. Мне кажется, к российской делегации относились нормально. Конечно, выборы в технические комитеты прошли не так, как хотелось бы российской стороне. И очень жаль, что так сложилось.
За кулисами очень многие говорили слова сожаления, что Юлия Андреева не попала в техком одиночного и парного катания, что Ульяна Чиркова не прошла в комитет синхронного катания. Много всего там говорили… Но голосование было тайным, так что все выбирали, как хотели. Нужно принять эти решения и в дальнейшем работать над развитием спорта.
— Вы говорите, что каждый голосовал, как хотел. Но я разговаривал с некоторыми представителями европейских федераций на этот счет, и один из них сказал, что его просили не голосовать за Андрееву по политическим причинам.
— Все может быть. Нам лично никто никаких указаний не давал, мы принимали решения самостоятельно. Я о таком не слышал, но допускаю, что это возможно. За другие страны я говорить не могу.
— По поводу голосования за возрастной ценз — я так понимаю, перед ним было выдвинуто еще одно предложение о поднятии до 16 лет.
— Да, мы участвовали в этом предложении, но не были его инициаторами. Но здесь тоже было тайное голосование, и все проголосовали как-то… Ну, как могли (смеется). Я думаю, в плане результатов соревнований никаких резких изменений с возрастным цензом не будет. Легче всего перестраиваться под новые правила там, где много спортсменов. А там, где мало, гораздо сложнее. Нам — в Европе — будет очень нелегко, но что поделать?
— А зачем вообще это предложение выносилось?
— Это компромиссное предложение — чтобы и не так, и не сяк. Но, видите, не поддержали его. Полагаю, потому что те, кто изначально собирались голосовать за ценз, не хотели отступать от своей позиции.
— Там же еще и с основным голосованием какая-то странная история произошла: сперва объявили, что против выступили 16 делегатов, а затем в документе указали только 11.
— Было такое, да. С другой стороны, что 11, что 16 — это все равно мало. Раз 100 делегатов были «за», то уже не имеет значения. В выборах президента тоже была очень большая разница в голосах, так что надо смириться и работать на благо фигурного катания.
— Вы говорите «нам будет тяжело». Думаете, Европе будет сложнее подстроиться под новый ценз, чем России?
— Мое мнение — да. Нам с нашими спортсменами перестраиваться будет тяжело. Потому что очень тяжело долго мотивировать спортсменов, чтобы они оставались как минимум до 17 лет. Это трудный процесс. Думаю, мы переживем это все, конечно, но не без сложностей.
В Азии, России, Америке, Канаде мотивировать фигуристов проще. В Европе сложнее, потому что у нас банально меньше людей занимаются фигурным катанием. Поэтому я думаю, что Европа с новым цензом столкнется с большими трудностями.
Но мне кажется, что, если это все очень сильно ударит по нашему спорту и со временем мы столкнемся с оттоком спортсменов и снижением качества соревнований, ISU должен быстро сделать выводы и попробовать что-то поменять. У них есть специальные органы, которые должны это контролировать, — технические комитеты, совет. Они же тоже заинтересованы в том, чтобы фигурное катание не теряло в зрелищности.
— Еще один важный вопрос на конгрессе — продление отстранения России — вообще как-то очень вскользь прошел.
— Очень вскользь, это правда. Думаю, дело в том, что на конгрессе этот вопрос не очень хотели обсуждать. В скором будущем будет более детальное решение. Не знаю, каким оно будет — на короткий срок или более длинный. Будем ждать. А конгресс, на мой взгляд, просто не готов был принимать никаких решений на этот счет.
— Насколько сильно на мировую «фигурку» влияет отстранение наших фигуристов? Условно говоря, тяжело будет в Будапеште на чемпионате Европы собрать полный зал без россиян?
— Очень тяжело. И не только в Венгрии — в любой стране. На российских спортсменов очень многие шли, покупали билеты. Мне кажется, без российских фигуристов всем будет трудно.
Но я верю, что к тому времени (к чемпионату Европы в Будапеште) все нормализуется. Российские спортсмены, которые любят свое дело, занимаются только им и не лезут ни в какую политику, должны принимать участие в международных турнирах — это мое личное мнение.
