Джонатан Гурейро — мультинациональный фигурист. Он родился и прожил много лет в Австралии, имеет русские и португальские корни по родителям, носит непривычные для русского уха фамилию, имя и отчество, но уже давно выступает за Россию. К своим 30 годам он успел обрести опыт у тренеров в разных странах, но своим домом давно считает Москву и видит свое будущее только здесь. А еще Джон недавно стал работать в Олимпийском комитете. В интервью для «Матч ТВ» фигурист, выступающий в танцах на льду с бывшей француженкой Тиффани Загорски, ответил на все важные и интересные вопросы.
Из этого интервью вы узнаете:
Что помогло Алине Загитовой объединить команду «Красная машина»
О дружбе с бывшей партнершей и тренировках у Натальи Линичук
Как неудачи после Олимпиады привели Тиффани и Джона к танцу с говорящим названием «Выживающие»
«Валиева — поцелованный Богом человек»
— Как вы оцените свой дуэт с Тиффани в минувшем сезоне?
— В целом, сезон замечательный. Переломный момент был — этап Кубка России в Сочи: откатались мы хорошо, но не ярко, с шероховатостями, чувствовалось напряжение. Увидели массу пробелов в программе, и это стимулировало их улучшить к «Ростелекому». На домашнем Гран-при было столько эмоций после короткого танца — когда ты понимаешь, что все сделал на максимум! Такое же ощущение было на чемпионате России, когда мы завершили произвольный танец. Тем более мы думали: а вдруг выступаем в этом сезоне последний раз? Чемпионат Европы к тому времени отменили, оставалась опасность повторения истории с чемпионатом мира. Да, минувший год был неопределенный для всей планеты, но нам с Тиффани он помог научиться в любой ситуации выдавать свой максимум от старта к старту. В преддверии олимпийского сезона это очень полезный навык.
— Какие впечатления от Кубка Первого канала?
— Все прошло на огромном позитиве: мы поддерживали друг друга, носили на руках, вдохновляли кричалками. Отдельное спасибо нашему рифмоплету Диме Алиеву за поэтические придумки! (Улыбается.) У нас сложилась легкая атмосфера в коллективе. Даже Женя Тарасова с Вовой Морозовым — всегда очень серьезные в своем деле — предстали в другом свете. Было интересно увидеть в новом амплуа и Алину Загитову, с которой мы дружим еще с олимпийского сезона. Она действительно сплотила команду. Мы вроде все друг друга знаем, я вообще давно в сборной, но на Кубке впервые пообщался с некоторыми ребятами. Например, с Андреем Мозалевым я был не знаком. А тут мы всей командой объединились общей идеей. Думаю, Алине помог не только ее спортивный характер, но и тренерский опыт отца. Он явно дал ей советы из своей работы в хоккее. Вообще я рад, что Кубок привлек волну внимания к нашему спорту. Даже слышал от многих людей, далеких от фигурного катания, что они увлеклись именно после этого турнира. Надеюсь, шоу еще повторится.
— В каких элементах могут соревноваться танцоры по аналогии с прыжковым турниром одиночников, чтобы зрителю было интересно?
— Мы — танцоры обеих команд — обсуждали этот момент. Пришли к выводу, что лучше всего подойдут твизлы. В поддержках и вращениях слишком много критериев и нюансов, их сложнее оценить.
— Очень понравилась ваша формулировка про Камилу Валиеву: «мощь маленького тела». Покатавшись с этой девочкой в одной команде, вы разгадали секрет: откуда берется эта мощь?
— Я заворожен Камилой, особенно после того как мы вместе выступали на шоу Тутберидзе. Это поцелованный Богом человек, невероятно обаятельный в жизни. Ощущение, будто Камила не катается под музыку, а пишет своими движениями эту музыку. Еще и прыжки какие! У нее есть все, что нужно для победы.
Когда говорил одноклассникам в Австралии, что я фигурист, они спрашивали: «Это где в блестящих юбках прыгают?»
— Вы родились и провели почти полжизни в Австралии. Расскажите об этой экзотической стране — под солнцем, у океана.
— У меня была размеренная жизнь. Почти каждый день я плавал в бассейне по утрам, играл в футбол в парке, прыгал на батуте. В Австралии очень позитивная атмосфера. Климат и экология располагают к хорошему настроению круглый год. Я счастлив, что мое детство прошло там.
— Как обстоят дела с фигурным катанием в Австралии?
— В мое время это был непризнанный вид деятельности, полная экзотика. Когда я говорил одноклассникам или вообще кому-то, что фигурист, они спрашивали: «Это где в блестящих юбках прыгают?» Из всей школы я единственный ходил на каток. Хотя занимался по серьезным меркам: ледовые тренировки, зал дважды в неделю. Катков в Австралии очень мало. Помню, даже национальный чемпионат проходил в торговом центре. Шесть рядов, и зрители из числа друзей-родственников участников, которые пришли их поддержать. Еще народ из «Макдональдса» выглядывал. Наверное, сейчас все изменилось. Я знаю, в Австралии есть финансовая поддержка фигуристов, спонсоры. Нам с Тиффани, кстати, предлагали выступать под флагом этой страны. Кроме денег, это дало бы гарантированный отбор на Гран-при и чемпионат четырех континентов, высокий шанс на участие в Олимпиаде. Но у меня была принципиальная позиция: Россия столько всего мне дала. Плюс здесь внутренняя конкуренция, которая постоянно стимулирует. Быть лучшим среди лучших круче, чем быть первым без конкурентов.
— Как вы познакомились со своими нынешними тренерами в 13 лет?
— Мы с мамой (советская фигуристка, ныне тренер Светлана Ляпина. — «Матч ТВ») и партнершей Рейчел приехали на сборы к Светлане Алексеевой. Мама когда-то тренировалась у Светланы Львовны и хотела, чтобы та помогла нам лучше подготовиться к чемпионату Австралии. Мне безумно понравилась атмосфера в группе, отношение к спортсменам, как в России любят и болеют за фигурное катание. Еще мы спрогрессировали за счет сильных ребят из группы. Помню, Катя Боброва и Дима Соловьев катались, словно боги. А нам дома не за кем было тянуться, что очень важно в юном возрасте. Тот сбор стал поворотным в моей карьере.
— Как ваша семья решилась кардинально изменить жизнь — уехать из далекой Австралии в Россию?
— Мы раньше каждый год приезжали на мамину родину, к ее родителям. Причем проводили здесь месяца по два. Иногда летом, иногда зимой. Мне все очень нравилось, и после возвращения в Сидней я часто спрашивал, когда мы опять будем в Москве? И вот в мои 13 лет родители поняли: если я хочу войти в элиту фигурного катания, надо тренироваться в большой спортивной державе. Родители не хотели разбивать семью, поэтому эмигрировали все вместе: с двумя моими братьями, бабушкой и дедушкой. Первые три года папе пришлось часто ездить туда-обратно, чтобы продлевать российскую визу. А потом он получил вид на жительство, и все стабилизировалось. Семья многим пожертвовала ради моего шанса в спорте, за что я очень благодарен родителям и братьям. Всегда об этом помню в моменты лени и слабости.
— Вы часто навещаете родину?
— Увы, за все годы после отъезда я был в Австралии один раз — на похоронах бабушки (по отцу). Родители пару лет назад возили на турнир в Сидней свой юниорский дуэт. Мне самому тоже интересно съездить, увидеть, как там изменилась жизнь за прошедшие годы. Но не могу сказать, что сильно скучаю по месту, где родился. Мой дом давно Россия.
— Как в 2006 году образовался ваш дуэт с Екатериной Рязановой?
— Мы оба катались в группе Светланы Львовны с другими партнерами. Тренер решила, что мы с Катей больше друг другу подходим, и поставила нас в пару. Катя на тот момент была сильнее и опытнее, потому что давно тренировалась в сильной группе, и она мне очень помогла в плане мастерства. Карьера у нас получилась недолгая, но продуктивная. Уже через пару месяцев после начала работы мы хорошо выступили на контрольных прокатах, получили путевки на Гран-при, заняли 5-е место на первенстве России. А через пару сезонов — победы на Гран-при и первенстве, бронзы финала Гран-при и чемпионата мира среди юниоров.
— Пара давно распалась, но вы сохранили теплую дружбу.
— Мы с Катей очень похожи. Верите ли вы в гороскопы? Мы почти полные ровесники (я старше Кати всего на три дня). Мы отлично понимаем друг друга, вместе прошли переходный возраст — как раз время формирования личности. Когда мы год тренировались в Америке у Анжелики Крыловой, Катя была в паре с Ильей Ткаченко, а я — с Катей Пушкаш. Но у партнеров была своя жизнь, а мы проводили вместе кучу времени. В итоге у каждого замечательный жизненный путь и мы давно хорошие друзья.
— Когда в 2014 году распался дуэт Рязанова - Ткаченко и у вас была неопределенность до Тиффани, вы ведь пробовали возобновить совместную работу?
— Да, на тот момент ситуация располагала. Все вокруг говорили, что мы были классной парой, в итоге мы попробовались. Но поняли, что, во-первых, за прошедшие годы у нас изменилась техника. Все-таки у каждого были свои тренеры. Во-вторых, мы уже не подходили друг другу антропометрически — из-за роста. Были и другие факторы, которые помешали нам снова встать в пару. А с Тиффани у меня идеально все сложилось.
— Десять лет назад вы с Екатериной Пушкаш тренировались у Натальи Линичук и Геннадия Карпоносова. Расскажите о той странице жизни.
— Наталья Владимировна навсегда останется в моей душе как один из лучших педагогов: она всегда вдохновляла на творчество, умела раскрыть тебя как личность (и в жизни, и в спорте), ставила прекрасные программы. У них вообще был интересный тренерский дуэт: Геннадий Михайлович — строгий, главный по финансам, расписанию и логистике. А Наталья Владимировна относилась к нам, как к родным. Все время спрашивала, нужно ли чем-то помочь. Помню, я сломал ногу и она доставала какие-то волшебные мази у целительницы с Байкала. Часто подвозила нас на машине, приносила продукты, когда я не мог ходить, сама угощала вкусной едой. В выходные иногда приезжала или звонила, спрашивала, как дела. Удивительная женщина! Она уже столько сделала в спорте, натренировала, но продолжала растить учеников, прививала нам любовь к своему делу.
«Я бы не сказал, что мы ветераны: у нас только пятый совместный сезон с тех пор, как Тиффани разрешили выступать за Россию»
— В танцах на льду негласная очередь, а вы с Тиффани уже не юны по спортивным меркам. Как хватает терпения?
— Я бы не сказал, что мы ветераны: у нас только пятый совместный сезон с тех пор, как Тиффани разрешили выступать за Россию. Профессионального выгорания еще точно нет, ведь количество программ можно пересчитать по пальцам. Я считаю, выгорание наступает, когда у человека нет прогресса. А у нас постоянное развитие. И вообще, главное, как тело себя чувствует и как ты смотришь на жизнь. Кто-то считает, что к тридцати годам надо успеть выполнить массу задач, а другие уверены, что все придет, когда положено. У меня философский взгляд на жизнь.
— На Олимпиаду в Корее вы ехали в статусе второй пары, на вас не делали ставки по медалям. Я так понимаю, вы просто наслаждались атмосферой?
— Многие именитые в прошлом спортсмены говорили в прессе, что нам вообще ничего не светит, «зачем их туда посылать?». Но мы ставили цели, защищали честь страны. Усталости во время проката не было, хотя обычно ты, наоборот, отдаешь массу энергии. А у нас именно в Пхенчхане все пошло против закона природы: мы откатались, выдохнули и вообще не устали. Попросил бы кто — могли еще раз проехать на таком же драйве, вот честно! Еще так красиво получилось: в финальной позе мы поднимаем головы и видим олимпийские кольца. До сих пор вспоминаем этот момент.
— Как вы пережили сезон 2018-19, когда после двух пьедесталов Гран-при не попали в призеры чемпионата России и, соответственно, лишились путевок на главные старты?
— Тяжелое было время, переломное. Если бы не наши с Тиффани взаимоуважительные отношения, мы бы не выстояли. Обычно люди после совместной неудачи перекладывают ответственность друг на друга, а мы наоборот. Я винил свои шнурки, Тиффани отвечала: «Нет, я же сорвала твизлы и вообще была не в себе». Я говорю: «Ты сорвала твизлы, потому что расстроилась из-за моих шнурков». Так мы долго воевали и убеждали друг друга, что виноват именно он (улыбается). Потом нас успокоили тренеры и родители: ничего не потеряно, будет еще финал Кубка России. К нему мы ювелирно переработали танец и выдали лучший прокат сезона, в результате остались в сборной.
— Зато в следующем сезоне, наоборот, не было медалей в первой половине, а на национальном чемпионате вы вернули статус элиты.
— Да, жизненные удары пошли на пользу. После неудач на Гран-при мы готовились к чемпионату на спортивной злости, это помогло. А перед минувшим сезоном пандемия оказалась на руку: мы спокойно залечили старые травмы, многое переосмыслили и обнулились, подготовились и вступили в бой с новыми силами.
— Как пришла идея поставить танец под песню «Survivor»?
— Это идея постановщика Кристофера Дина: песня ему понравилась по энергетике. Плюс после сложного сезона, когда мы все-таки преодолели себя, образы людей «выживающих» были в тему. Дин исходил из того, что видел нашу с Тиффани суть: энергия, развитие музыки на сложных шагах, линии где-то динамичные, где-то витиеватые. Все, что мы умеем делать кайфово, помогло раскрыться.
— Как идет ваша с Тиффани подготовка к олимпийскому сезону?
— Давайте скажу сначала про отпуск — он был нам очень нужен после тяжелого года. Я летал в Египет, плавал с кораллами и рыбками, получил массу эмоций. Тиффани осталась в Москве: гуляла с друзьями, ходила в парки, объездила весь город на самокате. Плюс ей важно было залечить старые микротравмы, чтобы избежать этого в разгар сезона. Мы отдыхали на неделю больше обычного и в последние дни отпуска вдруг оба поняли, что жаждем вернуться на лед. И это круто, что пришло вдохновение! Сейчас мы потихоньку втягиваемся в рабочий процесс: ритмический танец почти готов.
— Расскажите о новой должности в Олимпийском комитете России, которую вы заняли несколько месяцев назад.
— Я состою в общественной комиссии при ОКР — представитель олимпийского движения от России. Там вообще все спортсмены — и действующие, и завершившие карьеру. Уже третий месяц я участвую в форумах и заседаниях, выступаю с докладами, предлагаю разрабатывать образовательные программы и социальные проекты помощи спортсменам. Например, недавно обсуждали антиковидные меры на грядущей Олимпиаде в Токио и экипировку спортсменов сборной на Олимпиаде в Пекине. Также скоро будем вести на сайте ОКР прямые эфиры с известными спортсменами в преддверии Игр. В целом, мы поднимаем актуальные вопросы, стараемся быть посредником, доносящим голос спортсменов до руководства. Мне близки эти ценности, поэтому тружусь с интересом и успеваю все совмещать с тренировками.
