Культовая музыка в культовых программах. Почему фигуристы выбирают «Жар-птицу» Стравинского

Разбираемся в одном из самых успешных русских балетов.

25 июня 1910 года на сцене Гранд-опера состоялась премьера балета «Жар-птица» на музыку Игоря Стравинского. Успех был грандиозным, а имя Стравинского на следующий день обсуждали на всех углах парижских улочек. Говорили о совершенстве смелой формы и сказочного содержания, об искрящей «русскости» музыки, о таланте молодого композитора и его блестящем будущем.

Прошло 110 лет. Теперь мы знаем, что Стравинский все ожидания оправдает и даже превзойдет, а его «Жар-птицу» будут выбирать для своих программ фигуристы всего мира — из России, Японии, Канады, Америки.

«Матч ТВ» разбирается, чем балет идеально подходит для фигурного катания и почему «Жар-птицу» часто берут одиночники, а пары — почти никогда.

Как «подружить» либретто балета с фигурным катанием

«Жар-птица» — не самый заезженный вариант музыкального сопровождения в фигурном катании, и, может, еще потому столь врезающийся в память. Каждая попытка скатать Стравинского (или приручить волшебную птицу) оказывается у всех на виду. Недавний пример — произвольная программа Анны Щербаковой в сезоне-2019/2020.

Сергей Дягилев, придумавший и воплотивший в жизнь «Русские сезоны», мечтал показать европейской публике по-настоящему русский балет. Он заказал либретто у хореографа Михаила Фокина, партитуру по готовому либретто — у композитора Игоря Стравинского, а костюмы и декорации — у художников Льва Бакста и Александра Головина.

В основу балета лег сюжет с героями русских сказок — Иваном-Царевичем, Кащеем Бессмертным, Царевной и, конечно, Жар-птицей. 

Краткий пересказ либретто:

  • В Заколдованный лес Кащеева царства прилетает Жар-птица. Пока она лакомится золотым яблоком, ее ловит случайно оказавшийся в лесу Иван-Царевич. Птица рвется на свободу и убеждает доброго молодца отпустить ее в обмен на свое перо. Перо дарует спасение в самой трудной ситуации
  • В саду появляются плененные Кащеем царевны. Они водят хоровод и играют с золотыми яблочками. Иван влюбляется в Ненаглядную красу, но она исчезает вместе с подружками, предупредив его о смертельной опасности — каждый, кто попытается проникнуть в замок Кащея, будет превращен в камень
  • Влюбленный Иван, разумеется, идет вслед за царевной. Как только он переступает порог замка, его окружает свита Кащея — оборотни и вурдалаки. Они хватают Ивана и ведут его к хозяину. Когда смерть становится неминуемой, Иван вспоминает про волшебное перо и призывает на помощь Жар-птицу
  • Появляется Жар-птица. Она своим медленным танцем-колыбельной погружает всю нечисть в сон. В это время Иван при помощи Жар-птицы отыскивает Кащееву смерть — ларец, яйцо и иглу. Как только игла сломана, злодей проваливается сквозь землю, а вместе с ним исчезает вся его свита и зловещее царство
  • На месте замка Кащея вырастает город с храмом. Иван и Ненаглядная краса венчаются, Иван становится царем, а жена его — царицей

Балет, хотя и одноактный, разделен более чем на десять музыкальных тем разной продолжительности. Однако почти все программы фигуристов составлены из трех тем: кокетливая «Пляска Жар-птицы», мистический «Поганый пляс Кащеева царства» и торжественный финал — «Всеобщее ликование».

Несмотря на наличие в либретто сюжетных линий с двумя персонажами, представители парных видов почему-то редко переносят на лед «Жар-птицу». Возможно, потому, что любовная линия «Иван и Ненаглядная краса» в балете второстепенна, и это отразилось на яркости музыки. Все самые узнаваемые темы балета так или иначе связаны с волшебными силами, а не с земными, пусть и поэтичными, Царевичем и его возлюбленной.

Сергей Радченко в роли Кащея Бессмертного / Фото: © РИА Новости / Александр Макаров

Исключение из правила: «Жар-птица» от танцевального дуэта

В сезоне-2009/2010 произвольный танец на музыку Стравинского исполняли Яна Хохлова и Сергей Новицкий. У них получилась яркая, почти карикатурная «Жар-птица» — во многом, конечно, благодаря готовности спортсменов выглядеть в каких-то моментах смешными, а не только статично красивыми. «Птица» Яны чудит, бьет крыльями, рвется на свободу и чарует. Кстати, роль партнера считывается не так просто — костюм намекает на принадлежность к Кащеевой свите, но хореографически он ближе к Ивану.

Подобно тому, как в программе Щербаковой Стравинский сочетается с саундтреком из «Разрисованной вуали», у Хохловой — Новицкого он соединен с Камилем Сен-Сансом. 

Начало танца — аранжировка Сен-Санса с вокализом, финал — металл-аранжировка все той же темы «поганого пляса». Хореограф нашел интересные позиции в поддержках, вдохновляясь, очевидно, балетом. Еще стоит отметить попытку танцоров кататься в музыку на протяжении всей программы, из-за чего есть ощущение суеты, потому что в музыке множество акцентов. Яна все время в образе — чудаковатая, странная, забавная.

Разбавление классического звучания альтернативным металлом и вокалом делает «Жар-птицу» Хохловой — Новицкого откровенной, без балетной выхолощенности. У фигуристов не всегда получается «попасть» в балетные руки и корпус, и мощная концовка с барабанами и перегруженной гитарой снимает с них всякие обязательства быть стерильными.

Костюм Яны — на грани фола, у них тогда, кстати, бывали проблемы с судьями по этому поводу. Но если честно, смотреть на такие смелые образы интересно до сих пор. Годы любовных историй в красивых платьях заставляют нас немного скучать по ироническим программам.

Яна Хохлова и Сергей Новицкий / Фото: © РИА Новости / Владимир Баранов

Почему мистика музыки Стравинского покоряет

Конечно, совсем необязательно переносить балет на лед буквально. Да это и невозможно — соревновательная программа имеет свои требования по длительности и сменяемости темпа, нельзя использовать декорации и реквизит. Ограничено число действующих лиц на льду, в то время как в балете задействованы несколько главных персонажей и кордебалет.

Поэтому все программы фигуристов, даже самые лучшие, — лишь адаптация и стилизация. Но она может получиться в высшей степени художественной. Богатые оркестровые партии Стравинского, опыт балетмейстеров — все работает на общий успех.

«Поганый пляс Кащеева царства» — самое лучшее, что только есть в «Жар-птице» в плане образов и музыкальной игры. Неудивительно, что абсолютно все хореографы делают этот фрагмент основой программы. Трубы в высоком регистре сменяются громыхающими басами, лязгающие скрипки — как цепи на лапах нечисти. Немыслимый набор инструментов оркестра звучит как разнузданный лихой свист. Все это вместе оказывает необъяснимый гипнотический эффект на зрителя и слушателя.

Хореографически небанально исполнена задача наделить Жар-птицу ореолом сказочности, противопоставив ей свиту Кащея и даже царевен. Жар-птица танцует на пуантах, царевны — босиком. Свита Кащея не столько танцует, сколько пляшет и кривляется, завлекая Ивана в свой смертельный хоровод.

Тацуки Мачида / Фото: © Koji Aoki / AFLO / Global Look Press

В балете оригинально задумано, как оказывается повержено бессмертное зло. Какие шансы у хрупкой птички, пусть и с огненным оперением, победить полчище злобных Кащеевых слуг в ближнем бою? Ни одного, она и не пытается. Ее оружие против злых чар — волшебство огня и солнца. Колыбельная Жар-птицы написана в изумительной утонченной оркестровке, но ее не берут хореографы для фигурного катания, обычно сразу приклеивая к «Поганому плясу» финальное «Всеобщее ликование».

Все дело в том, что тема колыбельной, несмотря на ее большое значение для сюжета, не обладает запоминающимся мотивом. Ее трудно вспомнить на слух даже после пятого прослушивания балета. И в этом — хитрая находка Стравинского. Колыбельная Жар-птицы, погружающая в сон всех монстров, упырей и рож — сказка, гипноз, наваждение. Убивает Кащея все-таки Иван-царевич — в его миссию входит найти и уничтожить утку-зайца-яйцо-иглу, а вместе с тем и Кащея, чтобы, как принято, получить Царевну и царство в придачу. Балет и заканчивается так, как все русские сказки. Добро победило зло, Иван воссоединяется со своей возлюбленной и становится государем, по случаю чего устраивается пир на весь мир.

Костюмы: можно все

В плане выбора костюмов для «Жар-птицы» у фигуристов, конечно, настоящее раздолье. Здесь можно использовать тему русского народного наряда, образы пламени, птичьего оперения. Разрешены размах и чрезмерность — сказка оправдает практически все смелые идеи дизайнера. На фото ниже приведены два сценических образа Жар-птицы — Тамара Карсавина (первая исполнительница роли) и современная балерина. За почти 100 лет адаптаций балета костюм примы стал менее театральным, но причудливость сохранил. 

У Анны Погорилой было много ярких программ, но «Жар-птица» особенно запомнилась зрителям. Во многом благодаря самой Анне — фактурной и уверенной. У нее никогда не было проблем с презентацией, даже если мы говорим о юниорских сезонах.

Хореографом стал Сергей Вербило, а смысл программы закономерно был упрощен по сравнению с балетом. Анна — вольная птица, угодившая в клетку и бьющаяся за свою свободу. В финале птице удается вырваться из плена, поэтому она улетает счастливой. 

Анна Погорилая / Фото: © РИА Новости / Владимир Песня

Большая заслуга в том, что программа стала для Анны визитной карточкой, — исключительно удачное платье. Пламенный оранжевый цвет как база платья, оформленный в виде огненного пера лиф, богато украшенные перчатки.

Как никогда близко к балету

Канадке Джоанни Рошетт было 20 лет, когда она каталась под Стравинского. По современным меркам — спортивная зрелость, и, честно говоря, ее программа от этого только выигрывает.

Стартовая поза в высшей степени эстетична. Посадка шеи, осанка, исключительно грациозные кисти — фигуристка не бросает образ с первой до последней секунды. С самого начала она попадает в тонкие музыкальные акценты.

Комбинация прыжков в шпагат в середине программы вызывает прямую ассоциацию с балетом — что называется, амплитуда от кулисы до кулисы. Единственное, что немного сбивает впечатление — продолжительные заходы на прыжки. Но тогда это было не криминалом, а нормой.

За многочисленные аллюзии на птичью пластику — ходьбу на зубчиках, любование собой, взмахи рук-крыльев — на длинные заходы вовсе можно закрыть глаза.

Джоанни Рошетт / Фото: © Guang Niu / Staff / Getty Images Sport / Gettyimages.ru

Позволено все, кроме равнодушия

У Грейси Голд в сезоне-2015/2016 была отличная «Жар-птица». Возможно, одна из лучших по этой теме вообще. Программа сидит на Грейси, как скроенное по фигуре модное платье. Но ее собственный вклад как артиста был минимален — все тонкие и забавные нюансы обыграны с нейтральным, если не сказать каменным лицом. Может, Голд просто не чувствовала образ и музыку? Потому что в танго того же сезона была гораздо более эмоциональной.

Было много разговоров и шуток про движение «курица снесла яйцо» — оно есть в одной из связок. Но как ни парадоксально, в хореографии балета встречается подобное движение. Жар-птица вообще довольно гротескное создание. Ей позволительно не только играть, но и заиграться.

Славянская мифология говорит: к тому, кто овладеет хотя бы одним пером Жар-птицы, приходит великое счастье. За перо дают целое царство, а сама Жар-птица и вовсе бесценна.

Но самое важное в образе Жар-птицы — ее внутренняя пластичность. Не являясь ни однозначно положительным, ни однозначно отрицательным персонажем, она раскрывается каждый раз по-новому вместе со своим исполнителем.

У Анны Погорилой, например, получилась томная диковинная птица с длинными ногами. У ванкуверского обидчика Евгения Плющенко Эвана Лайсачека — двухметровый готичный ворон. У Анны Щербаковой — бойкая пташечка. Так художник балета Александр Бенуа называл самую юную исполнительницу главной роли Лидию Лопухову, и тоненькой Ане это прозвище идеально подходит. 

Музыка Стравинского даже в отдельности от визуального ряда — настоящая сказка без слов. Если слушать ее первый раз в жизни, совершенно не зная либретто, душа сама угадает тему добра и зла, колдовства и падения злых чар, плена и свободы, тяжелого сна и великого послепобедного пира.

Читайте также: