Владимиру Минееву 33 года, он один из самых сильных средневесов (до 84 кг) в российских смешанных единоборствах. 25 сентября корреспондент «Матч ТВ» позвонил Минееву, чтобы спросить об итогах боя Вячеслава Дацика с Александром Емельяненко, но спортсмен ответил, что получил повестку и планирует вернуться к службе в вооруженных силах. Ранее было известно, что Минеев служит по контракту в ВДВ в Ульяновске. Минеев провел еще один бой и в феврале 2023-го убыл в зону проведения СВО. За год до этого в первых боях под Гостомелем погиб младший брат бойца ММА.
Минеев возвращается в Ульяновск по случаю скорого рождения дочери, говорит с журналистами во время пресс-подхода и около 15 минут отвечает на вопросы «Матч ТВ».
— Доброволец и военкор Владлен Татарский выложил ваше фото у себя в Telegram-канале 22 марта за несколько дней до своей гибели во время теракта. Вы были хорошо знакомы?
— Мы общались. Не могу сказать, что мы были друзьями, потому что друг — это очень серьезное слово, но мы были единомышленниками. Нам всегда было о чем поговорить, и я ждал его возвращения из Питера в Донецк. Мы в тот день утром поговорили по телефону, а вечером мне сообщают эту новость. Я даже не поверил сначала. Мы общались не просто за жизнь, мы говорили о создании новых дронов, об интеграции новых технологий, говорили об умельцах, которые передают дроны фронту. Он, кстати, служил в той же части, что и я.
— Фото с вами он подписал «[Владимир] с парнями ехал на делюгу». Что это такое?
— Боевой выход.
— А где вы служите?
— Я служу в В/Ч 12595, пока я рядовой, разведчик-сапер. Задачи выполняю все те, которые положены уставом. Что еще рассказать? Мне самому было интересно, когда я жил гражданской жизнью, но теперь понимаю тех ребят, кто, побывав там, коротко говорит о себе.
— Вам было страшно?
— Было. За родных, не за себя. Первый артобстрел, первый минометный дождь. Ты беспомощный, ничего не можешь сделать. Такое себе ощущение.
— Вы рассказывали, что читали воспоминания советских летчиков. Сильно отличается по ощущениям то, что вы получили, и то, что вы представляли?
— Я бы так сказал: когда читаешь, тебе кажется, что все выглядит определенным образом. Когда попадаешь туда — все выглядит по-другому. Проходит время, понимаешь, что писали именно о тех ощущениях, а не о том, что ты представлял. Выстрелишь в первый раз, вроде громко. А потом уже и привыкаешь. Сюда возвращаюсь — тоже нужно время, чтобы адаптироваться к мирной жизни.
— За три месяца, что вы там, стреляли из чего-то кроме автомата Калашникова?
— Конечно: из пулемета, из сапога (СПГ — советский противотанковый гранатомет, — «Матч ТВ»), из АГС… 338-я винтовка, винтовка Лобаева.
— Было такое, что человек получал ранение в зоне вашей прямой видимости?
— Было, да.
— Шокирует в первый раз?
— Наверное, да, но уже на автомате, как на занятиях по тактической медицине. Все делаешь, а потом в чувство приходишь. Не сильно ранило пацана.
— На сколько у вас контракт?
— На два года.
— А когда СВО закончится, вы останетесь десантником?
— Получилось как, я изначально был десантником, но мои старшие товарищи из клуба «Велес» в Донецке, который я представляю, сказали, что хотели бы видеть меня в своих рядах, и я попал в спецназ первого армейского корпуса. Он был ДНР, а сейчас он в России. Так что когда СВО закончится, я еще остаюсь спецназовцем и остаюсь в Донецке.
У меня есть определенные политические амбиции, я же подал документы на предварительное голосование за кандидатов в депутаты народного собрания ДНР. Прописка донецкая для этого не нужна, но надеюсь, что будет: мы же занимаемся восстановлением Мариуполя. Есть компании, которые помогают восстановить объекты спортивной индустрии. Вы же понимаете, там от города ничего не осталось из-за того, что произошло. Город требует поддержки, ребята-строители консультируются со мной по вопросам каких-то спортивных объектов. Думаю, что дружба со строителями позволит мне приобрести квартиру по хорошей цене.
— Тренируетесь на службе?
— Я со своей стороны повлиял на спортивную жизнь подразделения. Сначала стал бегать на зарядки до подъема, потому что еще планирую вернуться в ринг. И постепенно ко мне начали присоединяться мои сослуживцы. Есть в моем подразделении заслуженные мастера спорта, с кем удается попрактиковаться. Организовали себе небольшой спортивный уголок, повесили мешок, есть гири 16, 24 и 32 кг. Я с собой взял борцовскую резину. Кувалду сварили, штанга и скамьи есть. У меня там есть перчатки для ММА. Боксерские большие не взял, но у парня одного есть. Можно достать все, что нужно.
Такого, чтобы работать в ринге, пока не было. Но работу, которую можно выполнять в межсезонье, там можно выполнять в полном объеме.
— У нас выходил текст с заголовком «Миномету без разницы, какой ты спортсмен». Это остро ощущается?
— Понятно, что в рукопашную с противником сейчас никто не сойдется, сейчас совершенно другое все — нечасто и в прямом стрелковом столкновении бываешь. Сейчас все ведется артиллерией, и это большая угроза. Если говорить о поддержке с тыла, идет большая помощь от ребят, которые делают сетки-рабицы, чтобы их устанавливать над траншеями. В плане радиоэлектронной борьбы — идет большая из России: буквально каждую неделю дроны усовершенствуются и тыл не отстает. Сегодня в Саранске был в МГУ им. Огарева и познакомился с ребятами, которые занимаются системой распознавания дронов, определения того, что он залетел в зону соприкосновения. Договорились, что я передам опытные образцы нашим ребятам, будем заполнять какие-то опросники, давать обратную связь. Разрабатываются системы подогрева питания и обогрева личного состава, которые могли бы работать скрытно от тепловизоров.
— Есть смысл спрашивать вас про спорт, допустим, в горизонте 2023 года?
— Камил Гаджиев не спешит меня отпускать из спорта, предлагает выступить по кикбоксингу и сделать это в сентябре. Честно сказать, я соглашаюсь. Думаю, что удастся с руководством части договориться, чтобы мне выделили месяц-полтора на подготовку. Постараюсь держать себя в форме, в части есть мастера спорта по боксу, ЗМС по рукопашному бою.
— Один из самых популярных украинских спортсменов, Александр Усик, который всегда хорошо относился к России, недавно вышел в прямой эфир и позволил себе откровенные оскорбления в адрес россиян. У вас по отношению к противнику другая позиция — вы бы не стали оскорблять?
— Мы уважаем нашего соперника, тех ребят, которые с нами сражаются. Мы не уважаем позицию. Много ребят, с кем мы тренировались в одном зале, сейчас по ту сторону. Думаю, что не нужно терять человеческого лица, потому что, чем мы отличаемся от наших врагов: у нас есть задача — мы ее выполняем, честно, чисто без отклонений от курса. А мы часто встречаемся с тем, что против нас действуют мерзкими способами, они не просто убивают ребят, а издеваются над ними, мучают. И не только военнослужащих, но и мирных жителей. Почему говорят, что священная война — это Вторая мировая? А сейчас идет ее продолжение. Мы сражаемся не с Украиной или украинцами, мы с теми ценностями, которые нам пытаются навязать с Запада. Там есть люди, которые исповедуют чистый сатанизм, и это видно на поле боя. Мне сейчас многое удалось увидеть своими глазами, и я своих взглядов не поменял: мы сражаемся за правду, за православие.
— Вы открываете личные сообщения в социальных сетях после того, как ушли на СВО?
— C [социальной сетью, признанной экстремистской] я не дружу с начала СВО, мы просто там по инерции продолжаем освещать события и не более, но сейчас я вошел в стадию переговоров с VK, думаю, что можно просто перемещаться туда и делать это своим основным ресурсом.
Что касается сообщений, я к этому так отношусь: если у человека есть время написать какой-то комментарий, а еще и дискутировать на эту тему, значит у него в принципе больше нет других дел. А как человек, у которого нет дел, может меня критиковать. Есть такая фраза: «Те, кто лучше нас, им не до нас». Значит комментарии пишут те, кто хуже нас.
— Когда вы возвращаетесь в зону боевых действий? И с кем вам тяжелее говорить про это: с мамой или с женой?
— С мамой, конечно. Она вообще до последнего не знала и думала, что я на сборах в Подмосковье. Потом уже смирилась. Сейчас у меня до 16 июня увольнение, чтобы я успел встретить дочь и вернуться обратно. Надеюсь, что жена меня в этом плане не подведет.
— Придумали имя?
— Хотим назвать ее Вера. Потому что Вера — это единственное, что нас спасает. Ожидаем в конце мая или в начале июня, я сам уже спрашиваю у жены: «Когда-когда?!» Сегодня уеду в Саранск на фестиваль ассоциации спортивных студенческих клубов России. Для меня это символично, Саранск это мой город детства, мы там много прожили с семьей, там много людей, которые меня давно поддерживают.
— Удалось на фронте хоть один бой посмотреть?
— Я смотрел кикбоксерский бой Эномото и Шлеменко. Отличный тренд, что бойцы ММА начинают драться по кикбоксингу. Этот поединок и бой Марифа Пираева тому подтверждение. Наша федерация кикбоксинга получается привлекает нецелевую аудиторию.
— Ваш оппонент по кикбоксингу Артем Вахитов перешел в ММА и проведет бой на Open FC. Что ждет кикбоксера, который переходит в ММА?
— Это говорит о том, что Артем поддержал тренд, когда ударники переходят в ММА, как Адесанья, Перейра, как я когда-то. Что касается Артема — я пока не знаю, с кем он дерется. Думаю, что этот бой он объективно выиграет, но говорить про его уровень можно будет, когда он будет драться с нормальными соперниками, а не с «мешками».
— У вас была цитата в одном из старых интервью, что для бойца ММА три главных качества: дух, наглость, дисциплина. А на фронте какие?
— Наверное, то же самое, только в других пропорциях. Еще я, наверное, говорил о себе, и у меня был такой рецепт. Но там очень четко работает установка: пот экономит кровь. Чем лучше ты готов, чем больше ты изучаешь ту или иную специальность, тем легче тебе придется. Говорят, что везет сильнейшим, поэтому нужно быть сильным, чтобы тебе повезло.
Турнир UFC Fight Night 223 смотрите на каналах «Матч ТВ» и «Матч! Боец». На «Матч! Боец» прямой эфир начнется 20 мая в 22:55 по московскому времени, на «Матч ТВ» — 21 мая в 02:00 мск. Также трансляции будут доступны на сайтах matchtv.ru и sportbox.ru.
Больше новостей спорта – в нашем телеграм-канале.
