Оздемир до боя с Крыловым сделал многое, чтобы люди не хотели размениваться с ним ударами: выиграл в Грозном у местного бойца, дошел до титульного боя с Дэниэлом Кормье, прошел всю дистанцию против Магомеда Анкалаева и побил Пола Крэйга, которому Крылов проиграл в марте.
На турнире UFC в Абу-Даби швейцарец с первых секунд начал бомбить Крылова и все могло закончиться быстро. Не запомнив, как именно, Никита контратаковал, увел бой во второй и третий раунды и выиграл, замучив Оздемира переходами от борьбы к ударам в стойке.
— Вы дрались в предварительном карде, несмотря на то, что оба входите в топ-10 своего веса. Что делали, пока шла основная часть турнира?
— Мы приехали в отель, поужинали, я объелся мороженого. Спустились вниз, досмотрел интервью на ноутбуке одной из сотрудниц, потому что смотреть было больше негде. Вообще у меня должен быть пожизненный Fight Pass (подписка на трансляции UFC. — «Матч ТВ»), но его почему-то нет.
— Как вам решение в бою Петра Яна?
— Невероятно странное. Все были в шоке, мягко говоря. Я за всю карьеру и за все время увлечения боями не могу вспомнить подобных решений, поэтому был удивлен и огорчен.
— А главный бой — Махачев vs Оливейра?
— Замечательно. Когда мы обсуждали его с товарищами, кто-то говорил, что 50 на 50, кто-то давал другой расклад, но все не сомневались, что у Ислама будет получаться переводить Чарльза… Но что он будет уверенно перебивать его в стойке — это для меня было приятным открытием. Он его потряс в первом раунде, потом потряс во втором и задушил. Круто.
— Согласны, что у Ислама есть такой задел по навыкам, что он и в категории до 77 кг может конкурировать?
— Да, наверняка. Потому что, насколько я понимаю, сгонка ему дается не самым легким образом. Сейчас, видимо, он нацелен на звание лучшего в рейтинге р4р и подерется с Волкановски, а дальше надо будет посмотреть. Это его карьера, ему виднее.
— В вашем бою был очень жесткий первый раунд, вы пропустили, потом пробили в ответ. Было ощущение, что и вы, и соперник можете проиграть досрочно. Почему так получилось?
— Слабо помню первый раунд на самом деле. Когда пересмотрю, скажу. Помню, что было несколько тяжелых попаданий. Сейчас Волкана отвезли в больницу после турнира, я бы предположил, что блокировал один из его лоукиков и нанес ему травму ноги. Он в лице поменялся, когда в таком эпизоде попал мне в колено. Плюс от меня было пару жестких попаданий в голову. Просто по моему лицу, наверное, попадания по мне лучше видны.
— Чувствуете, что могли проиграть нокаутом?
— Наверное, если пересматривать бой с холодной головой, можно увидеть моменты, где я и сам мог его нокаутировать; в партере был эпизод, когда его голова отскочила в настил. Но после первого раунда настрой у меня стал все-таки больше на то, чтобы закончить бой решением. В третьем вообще не думал о финише, хотя секунданты говорят, что было слышно, как его голова пригвоздилась к канвасу, и, если бы я предпринял попытку добивания, можно было бы закончить раньше.
— В первом раунде было какое-то конкретное попадание, после которого память отключилась?
— Вообще я хотел чуть раздергать его. Скорее всего, Волкан и его тренерский штаб предполагали, что я сам пойду вперед, как обычно бывает в моих боях. На один из джебов я пропустил контрудар, картинка чуть всколыхнулась… Я не был близок к нокауту, но он почувствовал, что попал, пошел в активное добивание, и дальше надо смотреть, я первый раунд слабо помню, честно говоря. Не уверен даже, что завтра проснусь и вспомню его. Помню его попадание, потом помню, что сам его потряс и что я попадал ногой, кинулся добивать… Был активный раунд, и я чувствовал, что если я остановлюсь, то он может перейти к активным атакам. Решил не останавливаться.
— Мы говорили до боя и сошлись во мнении, что ваш спарринг-партнер, Сергей Билостенный, мог хорошо имитировать удары Оздемира. Почему тогда Оздемир на первой же минуте так хорошо попал?
— Сергей действительно хорошо бьет, но, наверное, у меня чуть лучше получалось его раздергивать. С другой стороны, наверное, потому что я привык держать его удары, я справился с нокаутирующей мощью Волкана, которая у него есть. У него часто получалось доводить бои до нокаута после попаданий, но не в этот раз.
— Вы же взяли удушающий во втором раунде, почему не смогли затянуть до конца?
— Удушающий лег хорошо, но моя голова упиралась в клетку затылком и мешала мне удобно завести руку. Плюс я находился на спине и не мог нормально растянуть его. Нужно было плотно взять захват и завести руку за затылок под свою голову, но из-за нашего расположения в клетке этого не получилось сделать. Помню, что я забирал удушающий, понимая, что он может снять мою руку и что у меня в принципе перед этим раундом нет достаточного количества сил для приема. Мне вообще перед третьим раундом было чуть полегче, чем перед вторым после пропущенных ударов.
— Были уверены, что вам отдадут бой решением судей?
— Не был уверен до конца, но предполагал, что первый раунд тоже могут отдать мне, один судья так и сделал. А про второй и третий раунды думал, что их не за что отдавать Волкану. Когда три раунда закончились, сомнений не было, если бы я видел бой Яна до моего поединка, то, наверное, сомневался бы.
— Что болит после такого боя?
— Когда пытаюсь поднять бровь, у меня болит затылок. Он несколько раз попал туда, в запрещенную часть. Немного болит локоть, непонятно почему. Это место, где у меня была последняя операция, поэтому я приеду и обследуюсь, если он не пройдет. Есть легкие ушибы, потому что у Волкана прошел один или два кика в район колена. Голень у меня опухла, но это не так страшно.
— Что можно было бы иначе сделать в подготовке?
— Перед двумя из трех моих последних боев я был вынужден покинуть страну раньше предполагаемого времени вылета. Сейчас провел несколько недель в Казахстане. Со мной мог спарринговать только Билостенный, который поехал со мной и отдавал все силы для этой моей подготовки. Будь бы у меня еще 2-3 спарринг-партнера, мы бы их миксовали и был бы другой рисунок спаррингов, а так мы постоянно работали один на один, но все равно моя огромная благодарность Сергею, потому что он меня выручает раз от раза.
— У вас было уже три боя в 2022 году, думаете ли вы подраться в четвертый раз?
— У меня были об этом мысли, мне нравится кард турнира UFC 282, думал о том, чтобы сорваться в Вегас через пару недель, начать двигаться, не теряя форму, чтобы подраться с кем-то 11 декабря. Но в отстранении у меня написано «30 дней», поэтому я отдохну недельку-полторы, начну легкую физподготовку, и буду ждать информации от UFC. Думаю, что до начала марта я снова подерусь, то есть фактически получится четыре боя за год, с марта по март. Меня это вполне устроит.
— Вы были единственным бойцом, у которого не было флага под фотографией в программке перед турниром (Крылов родился в Луганской области в 1992 году. Контракт на этот бой подписал в августе 2022-го. — «Матч ТВ»).
— Я бы не хотел это комментировать.
— Дома результаты боя узнают по звонку от вас?
— Нет, когда я подключился к интернету в гостинице, я увидел, что и мама, и отец написали, поздравили. Там электричество есть, «Матч ТВ» показывает, так что думаю, что все посмотрели мой бой. А Катя с Добрыней (жена и семилетний сын Крылова. — «Матч ТВ».) поехали к моим друзьям, смотрели большой компанией. Добрыня всех успокаивал, они предыдущий бой смотрели вдвоем, когда Катя переживала и вскрикивала, он ей говорил «успокойся, не кричи». И теперь, когда болела целая группа людей, он тоже бегал и говорил «не орите, успокойтесь». Сын уверен во мне как никто.
Больше новостей спорта – в нашем телеграм-канале.
