Практически в каждой команде топового бойца UFC есть человек, который говорит на русском языке или связан с Россией. Тренер Конора Макгрегора по борьбе — Сергей Пикульский. Рекордсмен по спаррингам с Франсисом Нганну — Сергей Спивак. Стипе Миочичу помогал Арман Локтев, а одного из первых тренеров Ронды Роузи зовут Гокор Чивичян…
№ 4 рейтинга полутяжелого веса UFC Александр Ракич (14-3 в ММА) тренируется у человека по имени Виорел из Кишенева. «Виорел местным немного трудно говорить, поэтому меня все зовут Юрий», — рассказывает тренер по боксу. Ракич из сербской семьи, но живет в Вене. Его тренер переехал в этот же город 20 лет назад.
— Я родился в Кишиневе в 1977 году. В Австрии живу уже лет 20. В детстве занимался плаванием. Потом друзья позвали на бокс, было время, что занимался и тем, и другим. — рассказывает Юрий Арсенюк. — В итоге довольно долго прозанимался боксом в разных залах.
— Кто был первым номером в Кишеневе, когда вы занимались?
— Уже не помню, кто был первым номером. Я равнялся на таких ребят, как братья Скрябины (Тимофей и Сергей, Тимофей стал третьим на Олимпиаде 1988 года. — «Матч ТВ»). Один из них был призером Олимпиады и занимался у моего тренера. Помню, что, когда они вернулись с Олимпиады, тренер как раз привез в зал оттуда перчатки и шлем Top Ten на липучках. Это бомба была, потому что у нас перчатки только со шнуровкой были.
— У вас была Олимпиада, на которую вы хотели попасть?
— Если честно, таких мыслей не было, потому что конкуренция была бешеная, а мой максимум тогда — это какие-то региональные соревнования. Я до первых-вторых номеров недотягивал: там надо было быть или очень четким боксером, или какие-то связи иметь. У меня ни того ни другого не было. Каких-то бешеных регалий у меня нет, если все бои посчитать, то, думаю, что около 60 провел. Со временем сам стал тренировать профессионалов и любителей, спарринговал с ними. Через это какой-то опыт получал. То есть сам не был в олимпийской сборной, но готовил ребят, которые на Олимпиаду ездили. И одновременно уже начинал где-то еще работать, потому что бокс полностью не обеспечивал. Можно сказать, что только последние пять лет перестал спарринги проводить.
— Как вы в Австрию переехали?
— Сначала переехал в Чехию, в Брно, там были друзья. Поехал туда поработать и тоже немного тренировал и сам боксировал. Но там уровень бокса уже совсем не тот. А из Чехии перебрался в Австрию. Решил остаться здесь — спокойная тихая страна, но надо понимать, что не та страна, где всем сердцем за бокс или борьбу. Футбол — да, конный спорт — да, лыжи здесь очень любят, но не бокс и кикбоксинг.
— Где вам работать приходилось?
— Понятно, что в большинстве случаев в охране, как бывает у ребят, кто боевыми искусствами занимается. Где-то, бывало, и мебель мог какую-то разгрузить, тут не на один час рассказов. Чего-то особенного не вспомню, но тот, кто работал охранником, точно знает, что каждую ночь какие-то инциденты будут, это нормально. В Европе все довольно строго: ударить ты человека не можешь, тебе надо успокоить словесно и вызвать полицию, если ты не справляешься. Максимум — взять в клинч.
— Боец UFC Миша Циркунов рассказывал мне, что, когда он работал охранником «на дверях» в Торонто, получалось довольно неплохо зарабатывать и хорошо выглядеть.
— Деньги правда неплохие. Например, человек на стройке или заправке может получать в день 60 евро, и нужно 8-10 часов стоять за кассой. А в охране ты можешь получать сотку за какие-то пару часов. Но тут надо понимать, что каждый, кого ты успокоил, может подать на тебя в суд. В Австрии это так работает. Ему не понравилось, как ты его взял в клинч и оттащил за клуб, он спокойно может написать заявление и подать на тебя в суд. У каждого охранника за месяц могло быть 10-20 заявлений в полицию. И полиция потом это рассматривает. И если суд решит, что ты был к гостю чересчур груб, будешь платить штраф. В общем, ты заработал сотку, а из нее 50 уйдет на штраф.
Это была не моя работа, я ее не любил.
— Как вы начали тренировать?
— Изначально сам занимался. И мой тренер стал предлагать мне помогать ему проводить тренировки. У меня было достаточно опыта, а в Австрии, если ты приезжаешь из бывших советских республик и занимался там, сразу видишь, что бокс на очень невысоком уровне. И начал готовить юниоров к чемпионатам Австрии, к каким-то европейским соревнованиям. Стал заменять своего тренера, потом в небольшом клубе стал главным тренером. Еще в Молдавии, когда сам боксировал, старался помогать тренеру, мне это было в кайф: объяснять, рассказывать свое видение, показывать, где руку-ногу довернуть.
— Владимир Кличко провел несколько лагерей в Австрии перед боями. Вы ни разу не попадали к нему на тренировки?
— Понятно, что Австрия маленькая страна, но он готовился в 300-400 км от Вены. Ребята, которые со мной занимались, были у него в лагере. Причем был парень-легковес, которого он звал. Как он мне рассказывал, Володя только двигался по рингу, а тот мог бить любые удары. То есть чисто перемещения отработать. И он мне говорил, что Владимир вообще не бил, попросил побольше двигаться, бить, как захочется. Буквально пару раундов они провели. И еще ездил парень из категории 75 кг, который несколько раз чемпионом Австрии становился.
— Как вы начали тренировать Александра Ракича?
— Думаю, что в первый раз я его увидел в 2012 году. Он пришел в клуб, где я работал тренером. У него есть брат — еще выше его ростом, 203 см. Он занимался у нас в клубе, просто для себя. И в общем, он привел Алекса. Ну, и я увидел, что вроде такой рослый парень боксирует… Удивился, потому что в Вене его ни разу до этого не видел, не спарринговал, хотя думал, что спарринговал уже со всеми. И он мне сразу говорит: «Не хочешь спарринг сделать?» А у меня уже был пятый раунд на мешке, да и весил я 80-82 кг.
В итоге мы провели четыре раунда. Жестко было. Еще заметил, что у него тонкие перчатки были и он под сто килограммов весом. Думаю: «Ну давай». Размены у нас такие были неплохие. Закончили, говорю: «Приходи в среду, у нас по средам в 19:00 спарринги. Придешь — будет нормальный спарринг».
У меня в Вене живет друг из Белоруссии с такой хорошей советской школой бокса. Его тоже предупредил, говорю: «Миша, приходи, там парень из ММА, чуть-чуть пободаемся с ним». И все. Правда, думал, что Алекс в среду не придет, но он пришел. И мы на троих по очереди поработали плотно.
А потом через какое-то время, может, через два месяца, может, через полгода, его брат, который у меня продолжал тренироваться, спросил у Алекса, почему бы ему не начать у меня готовиться. Он пришел ко мне на первую тренировку. С того момента мы и сотрудничаем. Год точно не помню, но это еще до UFC было.
— Вы сказали, что зарубились уже в первом спарринге, а я думал услышать историю, как абсолютно сырой бывший футболист встал в спарринг с тренером по боксу.
— А, нет. У него к тому моменту уже было за 50 боев в боксе и кикбоксинге по любителям. В ММА он точно уже начал выступать. Он был молодой, с таким запалом. Это сейчас он уже поумнел, закалился. А тогда ему все равно было, попадут ему или нет. У него глаз горел, и он хотел выйти победителем. Сейчас он стал более рациональным, потому что и оппозиция у него теперь более серьезная.
— Журналист Никита Горшенин переводил подкасты с участием его тренеров, и почти все отмечали, что, несмотря на агрессию, он очень дисциплинированный.
— Это правда. Он из тех, кому можно сказать что-то делать до вечера, и он будет это делать до вечера. Да, он может где-то устать и показать свой нерв, но дисциплина у него точно есть. Мне иногда кажется, что это ему даже мешает чуть-чуть. Он видит цель, во что бы то ни стало хочет ее добиться, и его надо останавливать. Он делает слишком много. Даже думаю, что травма, которая сейчас у него была, получилась из-за этого. Он думает, как ребенок: если я буду пахать больше, чем другие, то точно буду первым (14 мая 2022 года Ракич травмировал колено в третьем раунде боя с Яном Блаховичем и проиграл техническим нокаутом. — «Матч ТВ»).
— А у вас не было ощущения, что Блахович перехватил инициативу в том бою?
— Если честно, мы примерно так и планировали. Мы хотели в первом раунде во что бы то ни стало показывать Яну агрессию и натиск. В большей мере его дергать, чем сильно бить. Хотя, если вы заметили, первый же джеб ему поставил рассечение. Затем во втором раунде у нас был план перевести его, если получится, на настил. Это сразу сработало. Все шло по плану. В третьем раунде у Алекса летели руки еще быстрее, и, думаю, четвертый раунд Блахович бы не пережил. Это, конечно, наше тренерское мнение, но мы знаем, на что способен Алекс, и по каким-то причинам, может, психологическим, он пока не показывает всего в боях.
— Что сейчас с его коленом?
— Позавчера он в первый раз бегал два раза по пять минут. Но этот месяц он еще отдыхает с семьей, а с сентября начинает работу со мной. Будет двигаться в клетке, в ринге, боксировать. В октябре ему вроде бы разрешат бить ногами и бороться, так что еще два, три месяца максимум.
— Думаете, что до конца года он подерется?
— Это еще зависит от UFC. Но — либо до конца года, либо в начале следующего.
— А сколько Алекс с вами проводит тренировок и как это выглядит?
— Если мы говорим про подготовку, когда есть дата боя, то две тренировки в неделю минимум. Если понимаем, что чего-то не хватает, то можем еще где-то постараться добавить. Плюс два раза в неделю спарринги, и остальное время: борьба, джиу-джитсу, физподготовка.
— А что вам больше нравится из инструментов в боксерских тренировках: лапы, тяжелый мешок, маленький мешок…
— Лучше чувствовать его на лапах. Это, конечно, небезболезненно, но это эффективно. У нас тренировка идет до двух часов, и из них полтора часа мы работаем только на лапах. Потому что я обязан чувствовать, где он должен ударить, где могу ему ответить. И тогда понимаю, где он это может применить в спарринге и в бою. Конечно, легче поставить человека на мешок и дать задание, но лучше, когда ты сам это чувствуешь: быстро ли он забрал руку или нет, хлесткий ли у него удар получается или нет.
— Сложно искать спарринг-партнеров в Вене?
— В Вене у него есть спарринг-партнеры, с которыми он постоянно работает. Легко. А так у нас кэмпы проходят в Хорватии, в Загребе. Там довольно много ребят из KSW, из других лиг. Это парни-балканцы с хорошими рекордами, которые хотят себя показать. Бывает, что кто-то из Англии приезжает помогать.
— Есть ощущение, что условный чемпион Голландии по вольной борьбе или чемпион Австрии по боксу — это готовый спарринг-партнер для местного бойца ММА. То есть разница в уровне будет не очень большой. Спаррингует ли Алекс с кем-то из классических видов единоборств, кто выступает за сборные Австрии?
— Мы делаем спарринги с боксерами, действительно. Я считаю, что если боец ММА проводит боксерские спарринги и понимает, как боксировать, то его ударная техника для ММА уже на другом уровне. И как раз чемпиона Австрии мы к нам на спарринги приглашаем. Это высокий парень, он вроде бы выиграл семь раз чемпионат страны, около ста килограммов в межсезонье. Но Алекс его без проблем проходит, тот не может продержаться против него 3-4 раунда.
Привозил Алексу одного грека, у него рекорд в профи 9-0, почти все нокауты. И Алекс по боксу за два раунда с ним разобрался. То есть он правда не мог простоять с ним двух раундов. Отлично помню, как мы делали паузы, и этот парень из Греции честно сказал про Алекса: «С ним трудновато».
— Вы же ездили на спарринги к Мирко «Крокопу» Филиповичу.
— Это скорее был просто визит, дань уважения такому великому бойцу. Для Алекса тот тоже был легендой, когда он начинал тренироваться. Мирко показал ему какие-то свои наработки: как он бил, как он ждал соперников. Они поговорили на своем языке, я, в принципе, уже сам немного понимаю сербский, потому что он похож на русский. Мы посмотрели, как они разговаривают, но не было такого, чтобы они прямо спарринговали.
— У Ракича в UFC только две досрочные победы: над Манувой после удара ногой в голову и над Кларком после бэкфиста. Хочется ли вам как тренеру, чтобы он кого-то уронил классическим боксерским ударом?
— Естественно хочется, потому что на спаррингах почти каждый раз это происходит. Мы их снимаем на видео, и у меня много видео, где он роняет очень хороших ребят просто одиночными ударами. Причем с обеих рук. И у него это получается в больших перчатках. А в бою, мое мнение, еще чуть-чуть, и он дойдет до этого уровня.
— С уходом Дэниеля Кормье и Джона Джонса дивизион «до 93 кг» как будто бы выровнялся. Есть ли сегодня боец, кого бы вы выделяли?
— В первую очередь выделил бы Анкалаева. Видно, что и дисциплинированный, и что еще до конца не раскрылся. В этом они с Алексом похожи — они пока идут к Олимпу, где могут потом править, как Джон Джонс. Если взять бои Анкалаева с Тиаго Сантосом и Волканом Оздемиром, то я ждал от него большего. Потому как считаю, что он еще не полностью себя раскрыл. Кроме него — Прохазка, но, думаю, что с ним дело времени. Он много пропускает и уже чувствует любой удар. А так за спиной у Алекса и Анкалаева никого бы не выделил — они могут там хоть каждую неделю драться друг с другом.
— Самая обсуждаемая деталь, когда о Ракиче говорят в России, это его штангистские ноги. Он правда так много приседает?
— Это все идет от его дисциплины. У него же семь лет назад была первая операция на колене. На левом. Сделали хорошо, дали ему реабилитацию. И вот из-за того, что доктора советовали ему определенные упражнения с резиной, со штангой, а он стал делать это постоянно, по многу раз, у него ноги выросли до таких размеров. Семь лет назад у него не было таких ног, но со своей дисциплиной в тренировках он закачал их до такой степени.
- «Хабиб мог бы поспорить с Джонсом». Дэйна Уайт не включил Нурмагомедова в топ-5 UFC — мы записали реакцию Камила Гаджиева
- Вернулся в UFC после проваленного допинг-теста. 10 фактов о нокаутере из России
- «Приходят сообщения с признаниями в любви». Валентина Шевченко путешествует по США и сравнивает Чимаева и Махачева
