Троюродному брату Хабиба Нурмагомедова Усману 24 года, и пока он единственный из братьев выступает в лиге Bellator. У Нурмагомедова 15 побед в 15 боях, их которых четыре одержаны именно в американской организации.
Нюанс в том, что еще в октябре этого года сам Усман говорил на пресс-конференции в Москве: «Хотел бы более опытного соперника, а то дали мне какого-то финна…» Но в итоге побед над финном в октябре и над Крисом Гонсалесом 22 июля оказалось достаточно, чтобы стать первым в рейтинге легковесов. Чемпион в легком весе сейчас Патрики Фрейре (24 победы, 10 поражений), и, кажется, уже понятно, кто заберет у него пояс.
Насколько быстрым получилось восхождение Усмана, мы спросили у № 6 рейтинга легкого веса Bellator Александра Шаблия (22 победы, 3 поражения; 3-0 в Bellator).
— Усман Нурмагомедов на первом месте в вашем дивизионе. Как вы это восприняли?
— Для меня большая загадка, как составляются эти рейтинги. Я подрался с двумя ребятами из топ-10. Сейчас я победил второго номера. Но меня не удивило попадание Усмана на первое место. Я предполагал, что промоушену интересна фамилия Нурмагомедов. Для титульного боя это хороший заголовок. Но если я только что победил второго номера рейтинга (Брент Примус, сейчас — пятый номер. — «Матч ТВ»), конечно, я считаю это несправедливым.
— Усман сейчас находится не совсем на своем месте?
— По отношению ко мне это точно несправедливо, так как я победил человека, занимающего второе место в рейтинге. При этом Брент Примус все равно остался выше меня: я стал пятым, а он является четвертым (до обновления рейтингов. — «Матч ТВ»). Он был потенциальным претендентом на пояс, так как побил Бренсона Хендерсона. Если бы он выиграл бой со мной, точно получил бы титульный поединок.
— Можно ли сказать, что отчасти все дело в том, что американская публика не видит разницы между российскими бойцами. Если Шаблий (№ 6), Мамедов (№ 8) и Рабаданов (№ 10) регулярно не побеждают эффектными нокаутами, то выгоднее продвигать человека с фамилией Нурмагомедов?
— Думаю, вы правы. Если в UFC есть какие-то четкие принципы составления рейтинга: одержал победу над конкретным соперником — поднялся выше. То есть если ты побьешь кого-то вне топ-10, как бы красиво ты это ни сделал, ты не попадешь в десятку. В Bellator же немного другая ситуация. Усман выиграл четыре раза досрочно, и этого оказалось достаточно.
— Учитывая, что вы сами считаете такой расклад несправедливым, интересно ли было подраться с Нурмагомедовым, несмотря на общего менеджера?
— Раньше я вообще не рассматривал этот поединок. Мне еще показывали интервью Хабиба, где он говорил, что они (команда Усмана) не настроены проводить бой со мной, так как им не хочется выходить против россиян. У меня позиция всегда была примерно такая же: представляем одну страну в одной организации. Также Хабиб заявлял, что пока у них нет титульных амбиций. Примерно звучало так: «Александр пока ближе к титулу, пускай бьется за него». Тем не менее сейчас ситуация кардинально поменялась. Но я напомню, что когда-то к Хабибу относились так же несправедливо, как ко мне. Помните, как ему отправили контракт на титульный бой с Эдди Альваресом, а в итоге выбрали Конора Макгрегора? Поэтому не особо хочется размусоливать эту тему и показывать, что я огорчен. Просто продолжу делать свою работу, я понимаю, что Нурмагомедов как афиша — это интересный бой. На какие-то вещи в организации я повлиять не смогу, но просто так свое отдавать я не собираюсь. Если заслуживаю боя за пояс, я его получу.
— А насколько вообще, по вашему мнению, Усман готов драться с действующим чемпионом Патрики Фрейре?
— Тут уже сам поединок покажет. Мы еще не видели Нурмагомедова-младшего с крепкими соперниками. При этом если бы он не показывал себя убедительно на тренировках, то Хабиб не был бы так в нем уверен и не говорил о титульных амбициях брата. Но тренировки тренировками, а бои боями. Последнего соперника Усмана я даже не знал, если честно, до этого были соперники не из топ-10.
— Он же уже шутит, что ему не дают нормальных соперников. То есть он и сам, возможно, хочет настоящую проверку…
— Возможно, старшие товарищи ему пока не давали полноценной возможности проверить себя. Так что сложно сказать. Технически он готов к новым вызовам, психологически — не знаю. Все же Питбуль (прозвище действующего чемпиона. — «Матч ТВ») — тертый калач, показывал много хороших боев, бывал в нокдаунах, поднимался после них, крепкий парень. С ним легкой прогулки не будет. При этом загадок в нем именно для себя я не вижу. Вообще, для меня вся первая пятерка примерно на одном уровне.
— Вам самому бы с кем хотелось подраться?
— Мне был бы интересен бой с Эем Джеем Макки. Слышал, он хочет подняться в наш дивизион. И с Питбулем-старшим было бы интересно встретиться, вот это ребята, которые чуть на другом уровне. А первая пятерка нашего дивизиона — мне кажется, что там все более-менее равные.
— Вы сказали о психологической устойчивости, когда говорили о готовности Усмана к титульному поединку. Вы же наверняка помните себя в его возрасте. А действительно, да, с возрастом ты как-то начинаешь закаляться?
— Так и есть. Часто же бывает, что какие-то вещи идут не по твоему сценарию. И некоторые бойцы ломаются, когда что-то идет не так. Так у меня было, когда Эдуард Вартанян сломал мне нос в первом раунде. Пришлось отходить от плана, я начал проигрывать. Я такие моменты именно списываю на молодость и неопытность. Но саму эту проверку я прошел, считаю. Когда ты побывал в серьезных битвах, когда подрался с такими соперниками, как Адриано Мартинс, когда есть такие скальпы за плечами, чувствуешь себя гораздо увереннее.
— У многих бойцов из России есть такой «ритуал» — созвониться друг с другом и обсудить бой, если им предстоит подраться. Если у вас так же наметится бой, например, с Гаджи Рабадановым или Исламом Мамедовым, вам тоже будет важно поговорить с ними лично?
— Такого нет. Тем более с Гаджи мы и так общаемся и общались еще до прихода в Bellator. Мы подписаны друг на друга. Мне всегда нравилось, как он дрался. И вот мы оказались в одной организации. Думаю, нам в случае чего не придется созваниваться. И так наверняка будем контактировать на протяжении всей подготовки. У меня же никогда нет настроя убить человека в октагоне. Для меня это как шахматы, важно переиграть оппонента. Главное, чтобы остались довольны наши фанаты. То же самое я жду от него.
— То есть если пришлют контракт на бой с ними, нормально воспримите?
— Конечно. Естественно, я часто говорил на пресс-конференциях, что в промоушене есть люди, с которыми бы мне не хотелось драться. Но именно конкурентов в топ-10 для себя я не вижу. Тот же Хендерсон выиграл у Мамедова в близком бою. Кроме Сидни Аутло там нет претендентов. Но он был моим партнером в American Top Team, я работал с ним много лет. С ним бы тоже не хотелось драться. Однако все мы понимаем, что если надо выйти в октагон вместе, то это придется сделать. В США намного проще к этому относятся, чем мы здесь.
