В Раубичах практически в полном составе собралась самая обсуждаемая биатлонная группа межсезонья — группа Артема Истомина. Не хватает только Кристины Резцовой, решающей вопросы с винтовкой в Санкт-Петербурге. В Белоруссии к команде присоединились Даниил Серохвостов, Карим Халили и ушедшая из группы Шашилова Светлана Миронова. Также пополнился и тренерский штаб. В него вошел Виталий Норицын, который не присутствовал на первом сборе, так как он еще не был оформлен.
Эти события «Матч ТВ» обсудил с руководителем группы Артемом Истоминым. В этом материале:
- Возможно ли сокращение группы
- Как Истомин относится к тому, что в группе есть романтические отношения: Даниил Серохвостов и Ксения Довгая встречаются
- Не видит ли тренер проблемы в том, что некоторые биатлонистки старше него
- Не боится ли Артем потерять работу, если у СБР будет новый президент
— На втором сборе к вашей группе присоединился тренер Виталий Норицын. Что изменилось в построении работы?
— Если прошлый сбор был больше подготовительный, то здесь начинаем больше специальную работу делать. Концентрация и у ребят повысилась, и у нас в том числе стало больше работы.
— На сборе в Раубичах прибавилось биатлонистов в группе. Сейчас их 9, в Терсколе было 7.
— Да, плюс здесь работа со стрельбой началась. В Терсколе ее не было.
— Тяжело уследить за девятью спортсменами? Сейчас же еще не хватает Кристины Резцовой.
— На самом деле я думал, что будет тяжелее. Пока большой нагрузки не почувствовал. Просто сейчас еще идет разделение на стрелковые и функциональные тренировки. Поэтому объем тренировочный достаточно большой, если смотреть в общем. Но в целом, серьезной нагрузки на меня не было.
— Мыслей о том, чтобы сокращать группу, нет?
— Нет. Надо просто тренера еще одного.
— Вы говорили, что нужен еще один специалист. Этот вопрос до сих пор никак не решился?
— Пока не решился, есть вопросы с финансированием. Пока вдвоем работаем. Надеемся, что в ближайшее время вопрос наладится. Так всегда происходит. Сейчас только начало лета. Думаю, что должно быть все нормально.
— Как вы видите эту тренерскую структуру? Будут три плюс-минус равнозначных тренера?
— Да. Просто так же продолжится, что Виталий Викторович будет больше уделять внимание и руководить процессом по стрельбе, а в функциональной части вместе работать. Сейчас у нас так и получается. Мы друг другу помогаем. Вообще никаких проблем нет.
— На сборе в Раубичах к группе присоединились Карим Халили и Даниил Серохвостов. Удается переключаться между работой с парнями и девушками?
— Есть такой момент, что не всегда быстро получается переключиться. Но это больше касается, наверное, каких-то смягчений для девушек.
— То есть с девушек вы требуете иногда так же жестко, как с парней?
— Да. С парней я требую много. Но в целом не разделяю на мужчин и женщин. В первую очередь они спортсмены.
— Не жалуются на нагрузки?
— Иногда бывает, когда говорят, что я слишком жесткий. Но я не скажу, что жесткий. Да, требовательный, но к себе такой же требовательный. Ничего такого в этом не вижу.
— Заметил, что парни любят друг с другом пошутить на тренировках. Вам это не мешает?
— Наоборот, это психологически отвлекает от монотонной работы. Разгружаются. Это нормально. Они и над девчонками где-то могут подшутить.
— Некоторые тренеры против любовных отношений между биатлонистами. Например, Елена Чепикова (Мельникова) рассказывала, что Михаил Шашилов в свое время был против ее отношений с Сергеем Чепиковым и на этой почве они даже поссорились. У вас же отношения есть внутри группы — Даниилом Серохвостов и Ксенией Довгай встречаются. Это не проблема?
— Мне, наверное, здесь повезло, потому что эти спортсмены достаточно дисциплинированные. Вдвоем они встречаются только вечером после тренировок. А во время тренировок они сконцентрированы на индивидуальной работе. Вдвоем нигде не бегают, не разговаривают. В сон-час отдыхают каждый в своей комнате. Никаких дополнительных отвлечений от спортивной деятельности у них нет. Что Ксения стремится к своей цели, что Даниил. Так случилось, что они оказались в одной команде. Пригласить Ксению было моей инициативой. Это произошло еще до того, как к команде присоединился Даниил. Плюс мы сразу обговорили, что я не против этого, но если вдруг увижу, что это им мешает, что будут нарушать режим, то мы будем принимать меры.
— Сказали, что Ксению вы сами позвали в команду. Как вообще происходил набор спортсменов в группу? Кого вы пригласили?
— Группа, можно сказать, уже сложилась. А пригласить Ксению и Лизу (Каплину) была моя инициатива.
— Еще к вам присоединилась Светлана Миронова, у которой в Раубичах тоже первый сбор в этой группе. Она сама про себя говорит, что у нее сложный характер. Почувствовали это?
— Пока нет. Да и, честно говоря, мне на это не то чтобы без разницы, но я требую с них как от себя. Ведь я готов с ними работать 24/7. Я также могу сказать, что, ребят, я с уважением отношусь к вашей работе, вы относитесь с уважением к нашей.
— Не возникает проблем с тем, что некоторые биатлонистки в группе старше вас?
— Я не ставлю себя выше их. Я больше им как помощник. Как четыре года до этого работал как помощник спортсмена, так и продолжаю. А не как вышестоящий руководитель. Поэтому у нас каких-то вопросов не было. Конечно, когда работал с парнями, то где-то перегибал палку, мог слишком много требовать от них. Они мне просто говорили: «Артем, ты перегибаешь». Я это нормально принимаю. У меня действительно такое бывает. Потому что я к себе долгое время требователен. Может, это где-то даже мешает, потому что не могу от других людей требовать так же, как от себя.
— Возможно ли от вас услышать крик?
— Да, конечно. Эмоции на тренировках бывают. Это рабочие моменты.
— По высказываниям некоторых биатлонистов складывается мнение, что вы более либеральный тренер, чем те, кто был у них до этого. У нас же обычно спортсмен значительно младше тренера, а здесь разницы практически нет. Не думаете, что даете много свободы?
— Может, им в большей степени это кажется. Потому что свободы здесь не так много. Просто что они под этими словами подразумевают? Тренировочный процесс так организован, чтобы они учились работать самостоятельно. Они в любом случае проводят много времени, работая самостоятельно. И вид спорта у нас индивидуальный. Где-то, да, могу дать задание и не бегать постоянно за спортсменом, не подсказывать. Где-то могу написать тренировочный план и не расписывать глубоко. Опять же, тут вопрос, позвонит спортсмен и уточнит этот момент или будет сам делать то, что ему в голову придет. Но обычно они перезванивают.
— Насколько вам привычно в роли руководителя? Был ли у вас вообще опыт руководящей работы?
— Конечно, такой опыт был. Я как-то не вижу особой разницы. Примерно так же работал в последние четыре года. Конечно, стало больше ответственности. Хотя она и там, и там ответственность. Я так же болею за их результат, как они за свой результат болеют.
— Не было сомнений, когда соглашались на эту работу?
— Главное для меня было то, с кем я на эту работу иду. Я говорю про ту команду тренеров и специалистов, которые со мной идут. Все равно мы все делаем вместе. Они моя опора, за нее я спокоен.
— Много было критики вашего назначения от различных специалистов. Как вы это воспринимали?
— Они же сами не идут работать. Не нравится — возражай, возражая — предлагай, предлагая — действуй. У меня у отца в кабинете висела такая поговорка. Я ее запомнил. Так же меня и преподаватели в институте учили. Говорили: «Артем, кто, если не вы, будете это делать? Мы свое все уже сделали. Дело за вами». Поэтому если некому за это браться, значит, мы будем брать и делать вне зависимости от возраста.
— Ожидали такой реакции?
— Конечно, ожидал. Наверное, каждый адекватный человек понимает, что со стороны это смотрится как-то нестандартно. Но ситуация такая сложилась в целом в нашем биатлоне. Не я был причиной этого.
— Какую самую странную претензию слышали за последнее время?
— Самые странные претензии идут от тех людей, которые знают меня и видели, как я работаю. Когда они говорят, что у меня комфорт в команде, что спортсмены приехали на каникулы. Спросите у спортсменов, каникулы это для них или нет? Я так не думаю. То, что я не угнетаю их постоянно, — возможно, да. Но в то же время никому слабины не дается.
— Вы до этого работали со спортсменами-мужчинами. Успели понять, что такое работа с женщинами? Чем отличается эта работа?
— Сколько я ни разговаривал с тренерами, которые поработали с мужчинами и женщинами, никто особо не разделял спортсменов по полу. Да, есть какие-то моменты в работе с женщинами. Но скажу, что женщины могут просто молча делать и делать свою работу, даже меньше вопросов задавать. Хотя это тоже не всегда хорошо, когда не задаешь вопросы. Потому что если спортсмен задает вопросы, то ему это интересно, его увлекает этот процесс.
— Этот сезон, вероятно, будет без международных стартов, если не считать Кубок Содружества. По каким результатам можно будет понять, хорошо вы отработали этот сезон или нет?
— Думаю, что надо в целом будет посмотреть этот сезон и стабильность выступлений. Плюс оценить некоторых спортсменов индивидуально, их результативность в компоненте скорости, в отношении финишных кругов. Понятно, что у нас разные спортсмены. Но у каждого есть свои точки, на которые можно опираться, на которые можно будет посмотреть при анализе сезона. Главное, чтобы сезон сложился. Без болезней, без травм.
— Понятно, какие биатлонисты поедут на Кубок Содружества?
— Пока нет. Думаю, что сделают два состава сборной, они будут между собой соревноваться. В каком количестве эти команды, еще неизвестно.
— Сейчас у вас ряд сборов, затем два этапа Кубка Содружества, после начинается зимний сезон с этапа Кубка Содружества и Кубка России. Что вы будете делать, когда спортсмены разъедутся в региональные команды для участия в Кубке России?
— Как я понимаю, мы будем также ездить на соревнования, продолжать тренировочный процесс. Потому что у нас цикл четыре года.
— Главным биатлонным событием в июне станут выборы главы СБР. Не боитесь ли вы, если нынешнего президента не выберут, что новый не захочет, чтобы вы тренировали группу?
— Это будет их решение. Я не могу никак этому препятствовать. Смысл мне этого боятся? Боятся чего?
— Остаться без работы.
— Я понимаю. Но чего бояться? Я же на это никак не влияю. Это решение руководства, кого и в качестве кого они хотят видеть. Значит, так тому и быть. Не думаю, что в 26 лет я останусь без работы, тем более с желанием работать в спорте.
