«Нигматуллиной нужен индивидуальный подход. Я понимаю, как ее тренировать». Интервью тренера, поставившего Шашилову «неуд»

«Нигматуллиной нужен индивидуальный подход. Я понимаю, как ее тренировать». Интервью тренера, поставившего Шашилову «неуд»
Фото: © Дмитрий Челяпин / Матч ТВ
Ильшат Нигматуллин предпочел бы учиться у Каминского.

Весной 2021-го года перед началом олимпийского сезона Союз биатлонистов России твердо и четко объявил: самоподготовки не будет. Но уже летом один из лидеров женской команды Ульяна Нигматуллина из-за неподходящего ей тренировочного процесса вернулась на подготовку к мужу — тренеру сборной Удмуртии Ильшату Нигматуллину. Старший тренер национальной команды Михаил Шашилов тогда дал понять, что не рассчитывает на спортсменку на первых этапах Кубка мира.

В интервью «Матч ТВ» Ильшат вспомнил, как отстоял место жене в сборной России, объяснил, почему поставил неудовлетворительную оценку Шашилову на тренерском совете, а также пояснил в чем преимущество самостоятельной работы перед сезоном. 

— Ваша подпись была в письме, которые было адресовано Виктору Майгурову, с просьбой перенести выборную конференцию СБР с июня на май. Объясните, почему это важно?

— Я считаю, что проведение таких мероприятий в июне это поздно. Формирование состава должно происходить гораздо раньше. Если тренерский состав меняется, то меняется и взгляды на спортсменов. Необходимо понимать, кто будет в составе. В другом случае может получиться так, что половину подготовительного сезона пойдет насмарку. Оптимальный срок — это май, поэтому я подписался, как и многие другие тренеры. Весь тренерский состав сборной Удмуртии за то, чтобы провести выборы в мае.

— Подписавшие это письмо тренеры не согласны с политикой, которую ведет организация?

— Не могу сказать о других тренерах и их взглядах. Кому-то нравится, что происходит, кому-то нет. Тренера варятся в этой кухне и имеют право на мнение.

— На тренерском совете вы что-то говорили?

— Нет. На голосовании я поставил за работу Михаила Викторовича оценку «неудовлетворительно», остальным — «удовлетворительно».

Михаил Шашилов / Фото: © РИА Новости / Михаил Шашилов

— Объясните свою позицию.

— В мае, когда формировался состав сборной, нам совсем не дали выбора уйти на самоподготовку. Сказали, что нам не видать Олимпийских игр, если мы не поедем с командой. Поставили перед фактом. В дальнейшем травма не спины, а грушевидной мышцы связана с тренировочным процессом, который был на централизованной подготовке. Многие не знают, что ей пришлось пропускать целый месяц и не тренироваться. У Ульяны был срыв организма, причем очень сильный. Мы месяц выводили ее из этого состояния. Также не могли провести стрелковую работу: часто поднималась температура. В дальнейшие месяцы нам пришлось работать на опережение. Это повлияло на соревновательное время.

Еще была такая ситуация, когда осенью на тренерском совете я выступил, где сказал, что Ульяна не будет тренироваться на централизованной подготовке. Инициатива была моя. Заявление о пересмотре отборов, потому что в тот момент ее отцепляли от поездки на Кубок мира. Я собирал подписи, понимая, что если промолчать, ничего хорошего не выйдет. В дальнейшем тоже были моменты. Например, от Михаила Викторовича шли докладные, почему ее нет на централизованной подготовке, а от нас объяснительные. Дисциплинарный комитет все выслушал и принял решение, что Ульяна ни в чем не была виновата.

— Хорошо, но если поставить себя на место главы СБР, у которого впереди Олимпиада, и которому отчитываться за нее перед Минспортом, не будет желания всех собрать вместе? В теории так кажется логичнее.

— Если бы не было результата прошлогоднего сезона, то я бы сказал да. Но в тот период Ульяна показала, что ей нужно и как ей нужно. Ей идет именно эта подготовка, Ульяне нужен индивидуальный подход. Тем более, в сборной ее не знали. Я знаком с ней семь лет. По истечении четырех лет я уже понимаю, что можно сделать и как ее тренировать.

Еще не могу не вспомнить про интервью Михаила Викторовича. Я, как вы знаете, в течение сезона не давал ни одного интервью, чтобы не навредить ей. Я здесь, она там. Сборная контролировала ее в перевозке на тренировочные мероприятия. Пошла такая байка про украденный миллион у детей (прим. — ранее Шашилов говорил, что выбор Нигматуллиной повлияет на финансирование детского спорта в регионе). Мне тогда было смешно. Во-первых, ЦСП в Удмуртии, как и в большинстве регионов, не занимается детским спортом. Их средства не уходят в детский спорт. Они обеспечивают взрослых. Может быть, в Свердловской области по-другому. Во-вторых, все выездные сборы на Эльбрус в мае 21 день и в октябре 14 дней были сделаны за свой счет. Ни ЦСП, ни тем более СБР нам их не оплачивал. Мы хотели результат, мы добивались его. (Ильназ) Мухамедзянов, (Виктор) Плицев также ездили за свой счет. Ильназ был с нами: он захотел добиться результата, он выезжал за свои деньги. В октябре к нам подключился еще Плицев и юниорка (Алина) Зеленина. Такая у нас система работы.

Во всей этой совокупности, как мне относиться? Когда ее скидывали, чуть ли не на Кубок России, мне все было понятно. В нее не верили. Тот же СБР не верил, а точнее некоторые люди, за всех не говорю.

Фото: © Дмитрий Челяпин / Матч ТВ

— Хватало средств, чтобы выезжать за свой счет?

— За этот сезон была потрачена круглая сумма (смеется).

— Но это же все не зря?

— Конечно. Только это не благодаря, а вопреки.

— Еще у Михаила Викторовича была фраза про мужей-тренеров.

— Да, не менее интересная. Обсуждалось, как я понимаю, не только про меня, но и про других мужей-тренеров. Я тренер сборной Удмуртской республики, я работаю с мужчинами и юниорами. Кстати, работа с мужчинами — это опять же положительный эффект. За ними она тянулась. Ульяна спокойно переваривала нагрузку и работала со всеми на равных. И когда мне говорили, что она отказывалась что-то делать, я был в шоке! Это самый дисциплинированный спортсмен.

— Как в течение сезона на Кубке мира шли взаимодействия между вами, Ульяной и старшим тренером?

— В основном они шли между мной и Ульяной. Когда я писал Михаилу Викторовичу, ответ я мог получить к вечеру, а потом пошли сообщения без ответа. У нас не было обсуждений планов и целей. Мне была нужна информация по датам комплексных и силовых тренировок. По этим данным я писал весь тренировочный процесс.

— Пройдя такой непростой сезон, что вы чувствуете?

— Честно, я устал и хочу отдохнуть. Но у нас в планах значится поездка на Эльбрус после 15 апреля и потом повторно после 10 мая. Мы себя чувствуем там как дома. Я знаю, что именно с этой высоты очень большой эффект. В теории можно и в августе никуда не ездить, хватает и этого.

— Есть предположение, что в новом сезоне Шашилов перестанет быть старшим тренером, но при этом продолжит руководить одной из групп. Как вам такой вариант?

— Это интересный вопрос, потому что я впервые об этом слышу. Нужно проанализировать, как это может выглядеть.

— А есть ли вопросы к работе Загурского?

— По пристрелке, конечно, нет. А по работе как я могу что-то говорить? С Ульяной работал Константин Александрович Вежеев. Это наш тренер по стрелковой работе, ежедневно он был с ней на связи.

— Вы говорите, что всем, кроме Шашилова, вы поставили удовлетворительную оценку. Могли бы объяснить, чем его тренерская работа уступает работе Каминского?

— Если вкратце, то во всем. Я не хочу обсуждать человека и его тренировочную работу. Я же не того полета птица. Я просто региональный тренер, которому еще учиться и учиться. Но я бы учился у Каминского. Вот такое объяснение.

Юрий Каминский / Фото: © РИА Новости / Наталья Горшкова

— Должна ли Ульяна в ближайшее время пройти какие-то медицинские процедуры?

— Сначала проверимся, отсюда будем исходить. Я думаю, что восстановительных процедур будет много. Она поедет в Москву, где пообщается с врачами. Поездка на рабочую высоту с какими-то болячками может привести к проблемам. Это касается и остальных спортсменов. Сезон был непростой, может быть, у кого-то с нервами не в порядке. У меня точно (смеется).

— В следующем сезоне вы тоже будет топить за самостоятельную работу?

— Да, я считаю, что так будет лучше. Самоподготовка дает плоды. Практика отстаивания позиции имеется. Главное, чтобы был результат. Если он есть, то нет разницы, где и с кем ты готовился.

— Если вы были на нервах, то как чувствовала себя Ульяна?

— Она просто не знала, что я был на нервах. В биатлоне более тонкая психологическая работа, поэтому свои переживания часто не показываешь, чтобы ничего спортсмену не передалось. 

Читайте также: